Не оставляй меня

Глава 37. Осторожнее с желаниями.

Прошла неделя.

      Всего несколько дней назад лично от моего парня, я узнала, что свадьбы моей мамы и Стоика не будет, что мама уже перевезла все наши вещи обратно в наш дом, что скоро я не буду видеть Иккинга круглосуточно.

      Мой парень… Это так не привычно, но мне очень нравится. От одних только мыслей о нем, на лице появляется глупая улыбка.

      А вот почему у наших родителей все сорвалось, непонятно. Но я уверена, что это из-за моей матери. Она ведь такая, сама себе на уме. Но я искренне надеялась, что они со Стоиком любят друг друга, и я опять ошиблась. Моя мама не перестает меня удивлять.
 

***

       Я стала поторапливать себя, свой организм и врачей к выписки. Скоро Новый год, а я не понимаю, насколько сильно изменилась жизнь, пока я нахожусь тут. Доктора говорили мне, что я скоро поправлюсь. Но мне не разрешают даже вставать.

      И вот, первым делом, я решилась встать. Серьезно, как долго они могут мне запрещать двигаться? Ноги словно затвердели, но я наперекор всему пыталась поднятся. Мне казались свои ноги — чужими, они были тяжелыми и онемевшими. Когда я опустила их на пол, то даже не смогла понять холодный ли он. И взявшись за ручку кровати, я медленно поднималась. На лбу появились капли пота, дыхание сбилось, это сделать было не просто. И когда я уже готова была сделать шаг, как почувствовала, что теряю равновесие и, зажмурившись, я мысленно приготовилась к новой порции боли, но этого не случилось.
Иккинг, вновь пришел навестить меня, прижал меня крепко к себе, не давая упасть. А позже, выяснив, почему я поступила «необдуманно», он стал помогать мне ходить, крепко держа за руки.

      Теперь, благодаря помощи Иккинга, я стала ходить понемногу, и доктора не удержат меня здесь.

— Ты моя упрямая девочка, — говорил Иккинг, в одной из наших посиделок в палате, когда узнал мои мотивы и причины, самостоятельно двигаться. Я же только улыбнулась, обняла его покрепче и поцеловала. А, что тут скажешь? Я такая, и он это знает и помогает. Мой Иккинг. Мой.
 

***

      Мама ко мне не приходила, а только звонила, ссылаясь на свою загруженность. Я не стала раскрываться, что уже все знаю. Она бы сразу догадалась, что Иккинг мне рассказал. А ведь, она и так его не любит. Так, что пусть думает, что все идет по ее плану.

      Еще несколько раз, ко мне приходили близнецы. И в очередной их спор, которая перерастала в драку, я поднялась с кровати, и медленно дошла до них, и стала их разнимать. К сожалению, я еще не достаточно сильна для таких дел, а близнецы не были бы близнецами, если бы сразу и самостоятельно успокаивались. Порой они напоминают мне мазохистов. В общем, я не оставляла попыток их разнять, пока кто-то из них случайно не отталкивает меня, и я не падаю. От сильной боли, в глазах потемнело. Появился шум в ушах, я даже не слышала, как я кричала, не почувствовала, как меня поднимают и укладывают на каталку, что-то вкалывают в вену и увозят.

      Когда я пришла в себя, рядом была медсестра. Из ее рассказа я поняла, что легко отделалась. Слава Богу, кровотечение не открылось снова, и моему состоянию ничего не угрожает, только мне снова нужно будет лежать и не двигаться. Я снова вернулась туда, откуда начала. Еще мне поведали, что в тот момент приехал Иккинг. Узнав, что здесь произошло, он разозлился и выкинул ребят из больницы. А после ждал, когда мне проведут все обследования, и я приду в себя.
 

***

      После этого, я еще несколько дней лежала, а потом снова уже сразу с Иккингом стала пробывать подниматься с кровати. В конце концов, меня отправили на домашнее лечение.

      Я была несказанно рада, когда узнала об этом. Мама приехала за мной с теплыми вещами, и, одевшись, мы медленно пошли к выходу. На улице стоял мороз, все было в снегу, я смотрела на всю эту красоту так, словно видела впервые. Чувство радости, восторга, какого-то…волшебства захлестнули меня. Естественно, мама смотрела на меня с легкой улыбкой, словно я веду себя как маленький ребенок. Но ведь ей меня не понять. Это действительно незабываемое ощущение.

      Погрузившись в машину, мы поехали в сторону нашего дома.
 

***

      Ох, мой домик. Как я все-таки по нему скучала. Все-таки с рождения, в нем жила. Моя комната. Здесь мой угол от всех проблем дома и от окружаещего мира. Мой «купол тишины». Забыв про маму, и про свои вещи, я сразу направилась к себе в «обитель».

      Открыв дверь, я оглядела свою комнатку. Ничего-то в ней не изменилось. Атмосфера уюта здесь даже не исчезла, пока меня не было. Плюхнувшись на кровать с довольной улыбкой, я достала свой телефон из кармана пуховика, где меня ожидали уже три сообщения от Иккинга. Все-таки он слишком сильно за меня переживает.

      Открываю первое. Отправлено еще час назад.

« Миледи, ну как вы?»

      Открываю второе, отправленное спустя пятнадцать минут.

« Все-таки зря ты не позволила мне помочь тебе уехать оттуда! Ответь мне, я волнуюсь».

      Открываю третье, отправленное еще через полчаса.

« Астрид! Если ты не позвонишь мне, я приеду к тебе домой! И твоя мама, меня не остановит. Пусть знает, что мы встречаемся!»

      Ой-ей. Что-то он разворчался… Или мне кажется? Ну, все равно это очень мило. Быстро набираю его номер, и спустя один гудок он ответил.

— Я в порядке! — сразу сказала я, не дожидаясь его миллионных вопросов, про мое самочувствие.

— Точно?

— Точно. Не беспокойся. Я уже дома, у себя в комнате.

— Ну, хорошо, — довольно отвечает парень.

— Ой, меня мама зовет, созвонимся позже, хорошо? — говорю я, услышав, как меня крикнула мама.

— Да, конечно, — отвечает он и сбрасывает.

      Спускаюсь вниз и вижу, что меня ожидает горячая кружка с какао. Прямо как я люблю. Для меня это словно традиция, пить какао зимой. Нет, в другую погоду я его тоже пью, но редко. А вот зимой, особенно часто.

— Ты даже не переоделась? Чем же ты занималась в комнате? — спрашивает мама, сидя за столом.

— Лежала на кровати. Я ужасно соскучилась по свободе и уютной постели, не то, что там в больнице.

— Бедная моя девочка. Я так волновалась за тебя, все это время… — говорит мама, опустив голову. Я замечаю, как сильно начали трястись ее руки, и даже обхватив кружку, они не переставали дрожать.

— Мамочка, успокойся. Я же ведь дома, все обошлось. Так что уже можно выдохнуть спокойно, — отвечаю я, пытаясь подбодрить женщину.

— Да ты наверно права, — отвечает она, успокоившись, — Что ты хочешь на ужин? — задает она вопрос, вытирая несколько следов от слез.

— Эмм… Ты собираешься и дальше готовить? Я думала, что после возвращения домой, все вернется обратно, и ты не будешь хозяйничать на кухне, больше.

— Эх, это мой очередной косяк… Прости меня, я совсем забыла про тебя… Но теперь такого не будет! Я обещаю!

М-да… К такому жизнь меня не готовила…

— Ну что ж… Тогда… Я хочу… Отбивные.

— Отлично! Я тогда схожу в магазин, а то холодильник пустой. А ты, разбери вещи и отдохни. Не расслабляйся сильно, ведь врачебные назначения никто не отменял.

— Умеешь обломать кайф, — говорю я, с подвохом. Ну по крайне мере юмор и азарт никто не отменял. А мне нравиться иногда злить маму.