(не) Случайный секс: ошибка библиотекарши

Глава 1.1 (Карина)

Сидя за стойкой библиотеки, я механически, одну за другой, штамповала пришедшие книги. Это тупейшая из всех возможных работ. И самое обидное – я люблю книги, но люблю их ЧИТАТЬ. Но я работаю в библиотеке и поэтому я их не читаю, у меня нет времени, а в основном штампую. Мои когда-то живые карие глаза словно выцвели от скуки многолетней рутинной работы. Я чувствовала себя черепахой Тортилой, такой же старой и такой же потерявшейся во времени. Я потерла виски, пытаясь сконцентрироваться на ритме своих монотонных будней, но мысли то и дело убегали прочь.

Неужели это все, на что я пригодна в жизни? Однообразные серые дни, штамп и снова штамп... Дни как штампы. Губы сами собой расплылись в легкой усмешке, когда я вспомнила, как совсем юной девчонкой грезила о романтических приключениях. Окончив филологический, я мечтала стать писательницей и создавать страстные любовные романы, от которых кружится голова. Но после трех лет безуспешных попыток пробиться, мне пришлось отступить и обрести стабильность в этой душной должности библиотекаря.

На душе было так тоскливо. Казалось, вся искра, вся страсть во мне благополучно выветрилась, оставив лишь пустую оболочку. По крайней мере на этой опостылевшей работе. Глядя на свое отражение в давно немытом оконном стекле, я с грустью отметила, какой смазанной и потускневшей стала моя внешность. Мешковатый свитер ненавистного бежевого цвета полностью скрывал мою фигуру, лишая всякой женственности. Куда подевалась та яркая, жизнерадостная девчонка, что рвалась вкусить страсть и испытать все возможные чувственные приключения? А теперь вместо сочных любовных романов – унылое штампование книг в этой пыльной библиотеке.

Мне до боли захотелось вырваться из омута серости, наполнить душу яркими красками чувств. Но как? Штамп и еще раз штамп. И, кстати о штампах… Я же скоро выхожу замуж!

Неужели замужество с Павлом разрешит ситуацию? Едва ли... Он неплохой человек, но такой зажатый… Слишком правильный и примерный. Наши редкие близости были настолько... обыденными и даже скучными. Не было в них искры, которой жаждали мои душа и тело. После них не оставалось романтического послевкусия, лишь чувство безысходности. Неужели меня ждет целая жизнь в подобном унылом существовании?

Размышления оборвал звук подъехавшего мобильного кресла. Обернувшись, я увидела Федора Андреевича – главного библиотекаря, уже почти что немощного старичка с цепким оценивающим взглядом...

— Каринушка, видел я тебя сегодня в окно, покуда ты топала на работу, — он сделал паузу, откашлявшись. — Что-то ты, душа моя, совсем погрустнела. Обычно ты так блистательно принимаешь посетителей. Не думал, что после стольких лет работы тебе наскучит профессия. Решила уходить?

Надо сказать, что это «блистательно» существовало только в начитанной голове Федора Андреевича, но не расстраивать же старика!

— Что вы, Федор Андреевич! — я торопливо замотала головой, приглаживая растрепанные волосы. — Просто... задумалась, наверное, кое о чем.

— Ну-ну, не скрывай, я по глазам вижу, когда девушка в потустороннем мире витает. Волнуешься? — он понимающе усмехнулся. — Или жених твой повод усомниться дал?

Я даже поникла, чувствуя, как к горлу подступил ненавистный ком обиды. Вот оно как, даже престарелый библиотекарь распознал мое угрюмое состояние. То ли я уж слишком очевидно выставляю свои негативные эмоции напоказ, то ли Федор Андреевич куда проницательнее, чем казалось.

Итак, придется признаться... Что же сказать? Как объяснить пожилому и весьма несовременному человеку всю глубину своего внутреннего надлома? Я сделала глубокий вдох и заговорила, тщательно подбирая слова:

— Видите ли, Федор Андреевич, когда я училась в университете, то мечтала несколько о другой жизни. Я хотела писать книги, настоящие страстные романы, которые будоражат сердце и воображение...

— В жизни Каринушка так часто бывает, думаешь одно, а случается совсем иное, — рассудительно ответил мне Федор Андреевич, — Но ты не переживай, жизнь она штука такая – чутко реагирует на твои чувства и может подкинет тебе сюрприз. Там, где ты этого меньше всего ждешь…

Федор Андреевич еще долго что-то говорил, пускаясь в пространные объяснения о сути человеческих чувств, то идя в своем рассказе к Петрарке и его Лауре, то возвращаясь в современность, то есть к поэтам Серебряного века (все, что случилось после Мандельштама Федора Андреевича интересовало мало). Мысли мои сразу же улетели далеко.

...Несмотря на должность тихой библиотекарши, в душе я была совсем другой – современной, раскрепощенной девушкой, жаждущей приключений и ярких эмоций. Этот внутренний контраст постоянно терзал меня. С одной стороны, общество и близкие одобряли мой нынешний размеренный уклад жизни. Но с другой – огонь страсти продолжал тлеть где-то в глубинах моей души, жаждая вырваться наружу. Он и вырывался регулярно, например в душе под струями теплой воды, или во время просмотра видео для взрослых. Да, я смотрю такое видео – я ведь современная девушка и телесные радости мне не чужды!

Но чем ближе подступала моя свадьба с Павлом, тем гуще становилась пелена безысходности. Неужели теперь меня навечно приковали к судьбе домохозяйки? При зажатом и таком правильном муже. Какие уж тут смелые чувственные эксперименты, когда на кону такая партия! Все-таки сынок почтенной дамы из городской администрации. И не какой-нибудь мажор, а отличник, музыкальная школа, медалист, все дела. Порой я ловила себя на мыслях, что ввязываюсь в брак слишком торопливо, как бы по велению общественного мнения. А точнее мнения всей своей родни. Но развеять эти сомнения или хотя бы встряхнуться мне все никак не удавалось.

К счастью, у меня оставались верные подруги. И сегодня они устроили девичник, грандиозное празднование предстоящей свадьбы. Я понимала – эти бесшабашные девахи обязательно приготовят что-то из ряда вон. Подруги отлично знали о моей тоске, о моем темпераменте, и решили во что бы то ни стало расшевелить меня перед важным жизненным этапом.