Не существует вещи универсальнее напёрстка

Не существует вещи универсальнее напёрстка

   Открыв дверь Мемфис ощутил приятный холодок утреннего тумана. Солнце уже взошло и теперь мягко светило, постепенно согревая улочки Лондона. Постояв минуту и собравшись с мыслями, мышонок, бодрым шагом направился в сторону продуктового рынка.  По дороге ему то и дело встречались прохожие в плащах и деловых костюмах. Не обращая на него внимания, они торопливо проходили мимо, растворяясь в суете просыпающегося города. Лишь пара детей, шедших по противоположной стороне улицы, радостно проводила его взглядом. Завидев их интерес, мышонок встал на задние лапки, задорно покрутив хвостом. Дети мгновенно пришли в восторг. Порадовав свою публику, он в приподнятом настроении отправился дальше.
   К полудню Мемфис уже был у рынка. Но у ворот его ждало разочарование. На них красовалась табличка с надписью: "Санитарный день, пожалуйста, приходите завтра." Последнее время у Мемфиса дела шли не очень, а теперь еще и это. Ему ужасно не хотелось ложиться спать голодным, но судьба похоже распорядилась иначе. Конечно, он всегда мог отправиться в порт, в надежде там отыскать себе пропитание, но риск попасться коту был уж очень велик. Мемфис не был ни достаточно смел, ни достаточно глуп для подобной авантюры. С этими мыслями он не спеша брел к своему дому. В очередной раз свернув за угол, мышонок чуть было не споткнулся о лежащий на земле кусок сыра.  В животе заурчало. С раннего детства Мемфис слышал от дедушки, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и только для второй мышки. Но по близости не было ни мышки, ни мышеловки. Осторожно подойдя к лакомству, он сначала обнюхал, затем куснул аппетитный ломтик. Сыр был великолепен. Мышонок не мог припомнить, когда в последний раз ел что-то, на столько вкусное. Он уже заканчивал трапезу, когда из-за спины донеслось хриплое:
- Ах ты!
Последний кусок застрял в горле. Мемфис обернулся. На него смотрели две пары черных бусинок-глаз в которых читалась невообразимая злость. Две серые крысы медленно напирали на него. Одна из них, что потолще, произнесла:
- Я сейчас достану из тебя этот сыр!
-Прошу прощения, я не знал, что он ваш.
-Зачем нам сыр, мы можем поужинать фаршированной мышью, - подхватила вторая.
В этот момент они как один прыгнули на мышонка. Но Мемфис оказался проворнее и крысы лишь столкнулись лбами в полете. Воспользовавшись замешательством, мышонок , что было сил бросился наутек. Пробежав четыре ярда, он услыхал яростный писк у себя за спиной. Его обидчики уже пришли в себя и бросились вдогонку, стремительно сокращая дистанцию. Удирать от крыс на полный желудок, оказалось чертовски сложно. Добежав до угла дома Мемфис, недолго думая свернул в подворотню. Преследователи уже буквально дышали ему в спину. Жизнь начала проносится перед глазами. Внезапно, перед взором мышонка возникла спасительная щель. Одним стремительным прыжком он влетел в темноту проёма, больно стукнувшись о внутреннею перегородку. За его спиной хищно клацнули крысиные зубы. На секунду наступила полная тишина. Но уже в следующее мгновение воздух сотрясла раскатистая ругань. Крыса, что потолще, рванула за ним первой, накрепко застряв в проёме. Она злобно кряхтела, извергая всяческие проклятия:
– Ты нежилец! Тебя найдут, мелкий прохвост! Найдут и прикончат!
Немного придя в себя, Мемфис торопливо направился дальше, по узкому коридору. Оказавшись на противоположной стороне здания он вылез, огляделся и тихонько побрел в сторону дома. Подойдя к злополучной подворотне, мышонок аккуратно заглянул за угол. Тощая крыса ругаясь, пинала своего товарища, в безуспешной попытке протолкнуть его внутрь. «Ну и денёк» подумал Мемфис и отправился домой, на всякий случай, решив сделать крюк.
   Когда он вернулся, уже во всю сияли звёзды. Но за это время мышонок успел не раз обдумать слова толстой крысы. И прийти к неутешительному выводу. Надо бежать. И как можно быстрее! В тусклом свете свечного агарка, Мемфис начал собирать вещи. Достав потертый чемодан, он сложил в него одеялко, пару вязаных варежек, четверть спички, несколько тарелок – пуговиц, зубной порошок и щетку. В конечном итоге пожитков оказалось не так уж много. Когда Мемфис достал из комода потемневший от времени наперсток, свеча уже совсем погасла. И он ещё какое-то время сидел в полумраке, рассматривая семейную реликвию. В детстве, дедушка часто показывал ему этот наперсток, не забывая упомянуть о его невероятной универсальности. Сей предмет мог служить своему владельцу головным убором, походным котелком, табуреткой, подставкой для зонтиков, цветочным горшком, средством обороны и бог весть ещё чем. Полного списка Мемфис уже и не помнил. Поддавшись размышлениям, он сам того не заметив тихонько уснул.
   Проснулся он рано. Прихорошившись, надев на голову наперсток и взяв чемодан в обе руки, Мемфис, с тоской, оглядел свое жилище. Путь предстоял не близкий. Но вопрос куда, по-прежнему оставался открытым. Мышонок уже решил, что первым делом отправится на автовокзал. И уже на месте определит направление, своего будущего путешествия. Выбрав нужный маршрут, он торопливо шёл по извилистым улочкам Лондона. Погода была скверная. Солнце скрылось за облаками, холодный утренний туман пробирал до костей. Обходя лужи и перешагивая, образовавшиеся после дождя ручьи, мышонок думал лишь о том, что навсегда покидает родной город. Резкий надрывистый вопль прервал его размышления:
– Это он!
– Хватай гада!
Не оборачиваясь, Мемфис вскинул чемодан себе на спину и что есть мочи припустил вниз по улице.  Сломя голову он мчался по тротуару, думая лишь о стремительно приближающихся звуках погони. Пробежав, по меньшей мере, пол десятка домов и  почти уткнувшись в массивный силуэт пришвартованного судна, он, наконец, осознал куда вела эта дорога. Оказавшись в порту, он был отрезан берегом с одной стороны и подступающими крысами с другой. Шестеро преследователей, включая двух его “знакомых”, уже перестали бежать. Они лишь вальяжно брели, беря мышонка в полукольцо, надменно ухмыляясь, как бы невзначай демонстрируя длинные жёлтые зубы. “Всё, пропал” подумал Мемфис. Внезапно обидчики застыли на месте и через мгновение растворились в тумане. Мемфис облегченно выдохнул, но не успев вновь набрать в грудь воздух, замер в пол оборота. Справа от него стояла огромная, покрытая шерстью фигура. Сверкая хищными глазами, кот медленно приближался. И когда их разделяла каких-то пара футов, зверь бросился на мышонка. Не думая ни о чем, Мемфис рванул ему навстречу. Выписав пируэт, хищник рухнул на брусчатку, давая мышонку  секундную фору. Подскочив к откинутой, швартовочной верёвке, он, в прыжке, ухватился за нее, чудом не выронив чемодан.  Раздался громкий всплеск. Не рассчитав расстояние до добычи, кот с шумом полетел в воду. Мышонок не стал дожидаться, когда чудище повторит свою попытку. Спешно вскарабкавшись на борт судна, он огляделся. Казалось это был самый большой в мире корабль, временами проходившие по Темзе лодки не шли с ним ни в какое сравнение. Его огромные мачты, гордо возвышались над крышами ближайших домов. Центр палубы украшала стоящая на решетке трюма перевёрнутая шлюпка. По всему судну сновали матросы, перетаскивая ящики, расправляя верёвки и оттирая до блеска, без того чистую палубу.  Волоча за собой чемодан и стараясь не попадаться морякам на глаза, Мемфис неспешно побрел в сторону лестницы ведущей в трюм. Было еще утро, но усталость уже сшибала его с ног. Отыскав укромное местечко за стопкой деревянных ящиков. Он положил чемодан себе под голову, накрылся одеялком и крепко уснул.
   Проснулся он глубоко за полночь, не то от сильной качки, не то от звонких голосов команды, доносящихся из камбуза. Мемфис первым делом подумал о том, чем бы ему подкрепиться. Когда его жизни уже ничто не угрожало, голод снова давал о себе знать. Обойдя трюм и не найдя ничего съестного, он с опаской отправился в сторону камбуза. Кухня находилась непосредственно над трюмом. Приметив небольшую щель в потолке, Мемфис ловко вскарабкался по внутренней стороне борта. Протиснувшись в проём, мышонок оказался в просторном помещении, залитом мягким светом керосиновых ламп. В центре кухни стояли два грубых, приколоченный к полу стола. За ними в хаотичном порядке разместились около пятнадцати моряков. Весело и оживлённо беседуя, они быстро осушали стоящие на столах бочонки. Немного понаблюдав, и убедившись, что людям явно нет до него никакого дела, мышонок осторожно начал приближаться к уроненной кем-то из моряков напол, тарелке. Подойдя уже совсем близко к заветному лакомству, он краем глаза заметил, высокую, сидящую в углу помещения фигуру. По спине пробежали мурашки. Крепкий, бородатый матрос, всё это время сидевший поодаль от остальных, пристально наблюдал за ним. Мемфис замер, но уже через мгновение, опомнившись, рванул к спасительной щели. Не добежав треть пути, мышонок почувствовал как, у него за спиной, что то глухо стукнулось об пол. Резко обернувшись, он с удивлением обнаружил, что это была половинка галеты. Мемфис снова взглянул на бородатого человека. Но тот уже потерял к нему всякий интерес и шатающейся походкой направлялся в сторону товарищей. Перекусив половинкой внезапного подарка, а половину решив оставить про запас, мышонок в приподнятом настроении возвращался в свой уголок. Подойдя к месту ночлега, Мемфис с удивлением обнаружил что его чемодан был открыт. Он не мог припомнить, что бы оставлял его в таком виде.
 – А вот и наш заяц. - прохрипел незнакомый голос, у него за спиной.
– Я не заяц, я мышь.
– Поумничай мне тут.
Мемфис обернулся, изучая собеседника. Им оказался старый на вид, худощавый грызун с облезлой шерстью, левый глаз которого покрывала черная повязка. «И тут крыса», только и успел подумать Мемфис, как вокруг него образовалось еще с полтора десятка трюмных обитателей. Одноглазый пристально посмотрел на мышонка, затем перевёл взгляд на остаток галеты.
– Откуда у тебя это? Неужели украл?
– Подарили. – негромко ответил Мемфис.
По толпе прокатились удивлённые возгласы.
– Тихо! – скомандовал Одноглазый.
Он расплылся в улыбке и приторно растягивая каждое слово, произнёс:
– Мальчик мой, а ты не из робкого десятка. Не сомневайся, вместе мы сможем достичь больших успехов. Ты поможешь нам. А взамен, мы примем тебя в команду.  
– А что если я откажусь? – Осторожно спросил Мемфис.
– Мы пустим тебя на корм рыбам. – спокойно ответил вожак.
Послышался глухой удар в борт. Корабль качнуло. Но лидер, не поведя и глазом, продолжил:
 – Таков кодекс, мой мальчик. Либо ты стараешься на общее благо, либо отправляешься за борт.  
– Кодекс?
– Пиратский кодекс крысиной чести. - С наигранным пафосом произнёс одноглазый.
На это раз Мемфис промолчал.
– Я вижу, ты согласен, – Главарь снова улыбнулся.
– А теперь, будь другом, отправляйся в камбуз и принеси что-нибудь поесть.
   Мемфис сидел на полу кухни, прислонившись спиной к борту. В помещении было темно. К тому моменту, когда он вновь поднялся в камбуз, команда уже отправилась спать. Тщательно за собой прибрав. Ещё какое то время он просидел в одиночестве, размышлял о своём теперешнем положении. Раздался громкий треск. Корабль накренило. Потеряв равновесие, Мемфис завалился на бок. Затем вскочил, прислушиваясь к вновь наступившей тишине. Из трюма донесся приглушённый писк:
- Корабль тонет!
Недолго думая, мышонок бросился вниз по лестнице. Во время спуска, его чуть не сбила с ног, внезапно вынырнувшая из темноты крыса. Она пронеслась вверх даже не обернувшись, просто растворившись в сумраке проёма. Добежав до трюма, Мемфис огляделся. В центре отсека стоял Одноглазый, задумчиво смотря на пребывавшую из отверстия в борту воду. Заметив мышонка он повернулся.
- О, ты уже здесь, мой мальчик. Собирайся, мы возвращаемся в Лондон.
- Я не пойду с вами. - тихонько произнёс Мемфис.
На лице одноглазого мелькнуло удивление.
- ну и дурак, - фыркнул он.
 Раздался новый удар. Часть ящиков попадало со своих мест. Теперь пробоин было уже две.
– Покинуть корабль! – скомандовал главарь. - Если эта рухлядь затонет, утром мы поживимся всем, что вынесет на берег
Явно воодушевившись этой новостью, крысы спешно начали покидать трюм. Вода подступала быстро, даже слишком. Подождав пол минуты, мышонок отправился вслед за ними. Преодолев два пролёта и добравшись до конца лестницы, Мемфис огляделся. Палуба была пуста. Крысы уже успели попрыгать за борт и теперь мерно гребли в сторону берега. Впереди всех, на значительном отдалении, плыл одноглазый. По всей видимости он спрыгнул за борт одним из первых. Усевшись на поручень, Мемфис вновь задумался. Река в этом месте не была особо широкой. Он мог отправиться в противоположную сторону и с легкостью достичь отмели. Даже плавающие поодаль и вблизи корабля брёвна, не являлись проблемой. «Если сойду сейчас, за пару дней смогу добраться до Лондона. Да и местные крысы убеждены, что я стал кошачьим завтраком» размышлял мышонок. Стояла ясная ночь. Мягкий лунный свет заливал палубу оставляя на ней нечёткие тени. Прохладный ветерок щекотал его шерстку. В последний раз, окинув взглядом сумрачно мерцающие огни далёкого города, он спрыгнул на настил и побежал к висевшему над спуском в каюты колоколу.
   Крепко схватившись за шнур. Мышонок начал раскачиваться, оглушаемый лязгом. Спустя какое то время он остановился отчаянно пытаясь услышать, что-либо помимо звона в ушах. И когда из недр судна донесся негромкий возглас, Мемфис понял, что его затея удалась. Немного погодя, снизу, послышался глухой топот множества пар сапог. Матросы в спешке выбегали на палубу, выплескивая за борт переполненные вёдра. Некоторые из них заметили мышонка висящего на канате колокола. Но были слишком заняты, чтобы удивляться. С минуту ничего не нарушало мерного шума работы и приглушенных команд, отдаваемых, где то в трюме. Затем последовал новый удар. От неожиданности Мемфис выпустил канат и шлепнулся на палубу. Судно начало кренить влево. Мышонок вскочил и перепрыгивая через ступеньки направился вниз по лестнице, прямиком к течи корабля. Посреди трюма стоял капитан. Рядом, пятеро матросов черпали воду и передавали ее вверх по лестнице. Ещё трое трудились у борта, спешно пытаясь латать пробоины. Краем глаза Мемфис заметил, что-то блестящее на поверхности воды. Без сомнений это был его наперсток. Подтянув предмет к себе, он до краёв наполнил его водой. И побежал в верх по лестнице, держа “ведёрко” в передних лапках. В этот раз, матросы позволили себе удивиться. Но ругань капитана быстро привела их в чувства и работа возобновилась.
   По прошествии трёх часов течь была устранена, а вся вода вычерпана за борт. Мемфис сидел на сыром полу, в дальнем углу трюма, не в силах пошевелиться, от усталости. Он даже не сразу понял, что в помещение вошли трое матросов. Высунувшись из своего укрытия, он внимательно наблюдал за ними. Люди немного постояли в тишине, затем положили на пол кусок сухой парусины и пару галет, после чего так же молча ушли.
   Прошло несколько месяцев с тех пор как судно отчалило из лондонского порта. За время плавания Мемфис стал почти полноправным членом команды. Он получал от матросов, столько галет и солонины, сколько, наверное, не смог бы съесть за всю жизнь. Но всё же такая безмятежность со временем надоедала ему. Он с нетерпением ожидал окончания плавания. И вот, в один прекрасный день. По обычаю, поднявшись на палубу, чтобы понежиться в лучах заходящего солнца. Его взору предстал невообразимый пейзаж. Отвесный берег, до горизонта заполненный колосящейся рожью.