Не такая

Глава 13.

 

После нескольких беспокойных часов сна девушка встала с такой же усталостью, с какой ложилась. Ей снилось, что она переселилась к Ларисе в дом. Та тыкала в нее палкой, смеялась, а Леся не могла достать ее. Она решила заколдовать ее в жабу, но сама стала жабой. А Лариса все смеялась и продолжала махать палкой. Разбудил ее, однако, шум со двора: громкие голоса, стук дверей машины, гул мотора. Леся потянулась и машинально поправляя бандану вышла в кухню заварить чай. Когда все стихло, появился Степанович.

– Что там? – спросила Леся.

– Красавца увезли, – без всякого выражения ответил тот.

Он прошел к шкафу, вытащил бутылку с прозрачной жидкостью и ушел. Леся осталась стоять с чашкой в руках. Какой она была эгоисткой! Со своими проблемами совсем забыла о коне. Его повезли на бойню, а она даже не зашла к нему, не пробовала помочь.

В Дом зашла Лариса.

– Тебя папа зовет, – сказала она, с отвращением посмотрев на нее. – Ну теперь держись, он очень злой.

– Интересно, что ты ему наврала в этот раз? – сухо спросила Леся.

После вечера ее злость стихла, как и у Ларисы. Между ними сквозила одна неприязнь.

– Выйди и сама узнаешь. Не советую тебе заставлять его ждать.

Леся вышла. Лариса, однако, за ней не пошла.

– Катерина, я требую объяснений! – его зрачки впились в нее и та невольно заглотнула.

Она непонимающее уставилась на Мельнихова.

– Ну? – потребовал он, щурясь. – Объясни, почему ты вчера явилась в село, да и еще в дом культуры?

– Вы же говорили, что мне нельзя только журналистам показываться, – нерешительно ответила Леся.

– В день открытия ты устроила скандал – это стоило мне больших денег, – процедил Мельнихов. – Вчера ты распиналась всем об этом. Еще не удочерена, а уже столько проблем! Поверь мне, девушка, если не прекратишь эти шуточки, ты пожалеешь, что появилась на этот свет. Поняла?

Леся растеряно стояла и смотрела на того, кого буквально пару дней назад уважала.

– Это только первое, – продолжил он. – Второе: как ты посмела повышать голос на мою дочь, да еще привселюдно обвинять черт знает в чем? Тебя слышали журналисты!

– Но я не видела их вчера, – оправдывалась Леся. – Честно.

– Но они видели тебя! Теперь тебе придется отрабатывать все, что на тебя потрачено.

– Но я не знала...

– Мне все равно, – по словам процедил Мельнихов. – Иди в конюшню и приведи там все в порядок. На вечер оденься, как подобает, приедут важные люди. И вот, что я требую от тебя: не открывать рот. Понятно? И сними ты наконец эту чертову тряпку с головы.

Леся молча кивнула.

Он поцеловал подошедшую к нему Ларису в щеку и ушел.

– Ну как? – спросила девушка Лесю. – Похоже, ты уже не имеешь него влияния, и я снова его любимая дочка.

Довольно улыбнувшись, она пошла прочь с ипподрома. Степанович, вышедший на шум с конюшни, развернулся и вновь скрылся. Никто ее не поддержал. Леся громко втянула воздух носом, сдерживая ненужные эмоции. Пора браться за работу.

Под вечер, только закончив в конюшне, ей не дали даже покушать. Мельнихов впихнул ей в руки пакет, отправил переодеваться, а сам поспешил приветствовать гостей. Леся переоделась. В зеркале перед ней предстала худенькая девушка с большими зелеными глазами одетая в новенькие джинсы и хлопковую блузку. Отнюдь не темненькая, а смуглая кожа – годовалый загар давно сошел. Бандану она сняла, но повязала черную ленту с выступления, которую любезно предоставил Степанович. Луна на небе и не было другого выхода. Леся повязала ее так, чтоб она скрывала отметину лбу и придавливала уши, а в остальных местах все скрывала волосами.

Во дворе, у небольшого столика, что принесли заранее, собралось человек десять. Все они серьезные, как на поминках, и ее появление не изменило ничего. Лесю представили и отослали к Ларисе в сторону. Та сразу скривилась. Не желая тоже говорить, Леся стала вслушиваться в разговор взрослых. Насколько она поняла, эти люди из депутатов местной рады, как и Мельнихов. А разговаривали они о политике, в которой Леся ничего не понимала. Ей скучно. За день она подустала, а такой тихий вечер навеивал мысли о мягкой кровати. Лариса стояла недалеко и болтала по мобильному телефону. Тут ее внимание привлекло небольшое движение на углу дома. Решив, что ее отлучки никто не заметит, Леся решительно направилась туда. Но к ней вышли сами. Пред ней предстала молодая женщина с бойкими глазами.

– Привет. Ты Катерина? – быстро спросила она.

– Да, – нерешительно ответила девушка. – А вы кто?

– Эльза Николаевна, – представилась она. – Как ты себя чувствуешь в новой семье? Что думаешь об отчиме? Как ты относишься к новой сестре?

Вопросы сыпались быстро и профессионально, что означает – перед ней журналистка.

– Вам нельзя тут быть, – сказала Леся, что отнюдь не смутило женщину.

– Мне дали разрешение, – ответила она уверено. – Ну так как, насчет маленького интервью?

– Нет. Мне нельзя с вами с вами говорить.

– Тебе запрещают говорить с людьми? Роман Никитич с тобой грубо себя ведет?

– Нет, – запротестовала девушка.

Их разговор прервала Лариса. Девушка увидела, как Леся ушла и проследила. Она даже успела привести Мельнихова. Тот расплылся в искусственной улыбке.

– Эльза! Кажется, я запретил вам ходить сюда, – спокойно начал он. – Я должен просить вас покинуть ипподром.

– Роман Никитич, может, разрешите мне закончить интервью. Мы говорили о вас. Правда, что вы запретили Кате общаться с людьми? Как вы к ней относитесь?



Отредактировано: 19.11.2017