Банкет «Золушкиного бала» проходил в «Каролине» - уютный бар Дворца Культуры был в этот вечер закрыт для обычных посетителей – заведение работало только для участников Гала-концерта и официальных лиц.
Обтянутые красной кожей диванчики, матовая подсветка, негромкая музыка, мини-сцена для единственного в городе караоке – и плывущая по стенам и лицам «метель» из световых бликов вращающегося в центре потолка зеркального дискошара.
Конечно же, «детей» (к облегчению Марьяны) разместили отдельно от «взрослых».
Преподаватели вышедших в финал вокалистов, московские и республиканские звёзд, администрация ГДК и вездесущие чиновницы из Отдела Культуры сидели в отдельной зоне за отдельным столом – точнее, за несколькими столами, сдвинутыми буквой «П».
Угощаясь горячительными напитками, они вели неспешные беседы и небрежно пускали в потолок дымные струи.
Дети сидели кучками по пять-шесть человек, и им вполне было комфортно без родительского надзора. Танцевали, угощались, общались, менялись адресами; для них же, победителей, бесплатно работало караоке. Причём компакт-диски с минусовками запускал какой-то незнакомый диджей – звукооператор Дима тоже пировал вместе со «звёздной тусовкой».
Наташка, пританцовывая, сразу устремилась в центр «дискача» - даже в полумраке её «бриллиантовое» платье искрилось и переливалось так, что на неё невольно оборачивались все – и она плавилась в этих восхищённых взглядах, как саламандра в огне.
У Марьяны же внезапно «загорелись» ослепительной белизной туфельки из белого атласа, лейсы на платье и кипенно-белый подъюбник – где-то были встроены ультрафиолетовые светильники.
Прежняя Марьяна по-детски бы обрадовалась маленькому чуду, не сейчас у девушки в душе только слабо шевельнулась искра восторга – и тут же погасла. Праздник окончен. Она проиграла. И через неделю ей возвращаться в студенческую жизнь, оттачивать технику и аппликатуру на фортепиано, петь в хоре, учить оперные либретто и нагонять всё, что она пропустила.
А ведь всё могло быть совершенно иначе! – с горечью подумалось ей.
Но, представив, чем за это пришлось бы ей заплатить, Марьяна с отвращением вздрогнула. Уж лучше зубрить хоровые партии и сносить упрёки «класснухи», чем эта мерзость. Пусть с точки зрения Эсмиры она будет наивной дурой. Наплевать!
Марьяна прошла за ближайший столик, за которым сидели четверо девчонок и с краю валялась Наташкина сумочка. Они скользнули по ней взгядами и вернулись к разговору, который крутился вокруг Эллы Леоновой – победительницы «Золушкиного Бала», которая удостоилась привилегии сидеть за «звёздным» столом.
Марьяна рассеянно слушала сплетни четырнадцатилетних свистушек, потягивая «Фанту» и наблюдая за беснующейся в центре Лукошниковой. Подруга отрывалась вовсю, собрав вокруг себя детей младшего школьного возраста и устроив нечто вроде флешмоба…
- Чё, не помог медляк с Киллем? – внезапно громко спросила одна из застольных соседок.
Марьяна резко повернула голову и посмотрела на неё.
Агрессивный взгляд, мальчишеская стрижка. Пластиковые крупные клипсы на ушах. Добела вываренная джинса сияла под ультрафиолетом. Малиновые блестящие леггинсы из-под мини-юбки…
- Отвали! – бросила ей Марьяна.
Продолжая нагло смотреть в упор, малолетка выдула пузырь бабл-гама и громко лопнула его – смачно, с чмоком. И вся группа противно заржала.
Как хорошо, что в «Каролине» был густой полумрак! Марьяна почувствовала, как предательски защекотало в горле от набегающих слёз. Она вскинула подбородок и заставила себя саркатично улыбнуться:
- У вас и этого не было, так что завидуйте молча!! – и встала рывком, даже ещё не сообразив, куда пойдёт – её просто подкинуло на ноги.
И она двинулась в водовороте танцующих тел и надсадных ритмов очередного шлягера – кусая губы, чтобы не разреветься позорно. Вслед ей неслось глумливое ржание малолеток. Чёрт бы побрал этот конкурс…
Она остановилась перед «караочной» сценой. На ней толстый пацан лет тринадцати высоким голоском фальшивил о том, что готов «целла-вать песок, п-катораму ты хади-ила-а…» Как его вообще пропустили в финал с таким интонированием и дикцией? Ах, да. Мальчиков же «тянут», это ж дефицит. Дурацкие традиции школьной самодеятельности.
Наконец зазвучала кода, и дискотечник плавно перевёл её в другую песню – зазвучала запись Наташи Королёвой. Увидев подошедшую Марьяну, вышколенно улыбнулся:
- Чё петь будем?
- Глория Гейнор есть?
- Кто-о? – он аж наклонился, перестав жевать жвачку.
- «I will Survive»!* – проорала она в ухо парню.
Он с интересом глянул на неё:
- Блин, надо поискать, была где-то в сидюках**! Обожди пару песен!
Отвернулся и стал рыться в дисках, поглядывая на неё, словно боясь, что она передумает и уйдёт. Но Марьяна упрямо ждала около колонок. Напряжение двух последних суток должно было найти выход и эта песня как нельзя лучше подходила к её состоянию.
…Песня нашлась.
Марьяна сняла микрофон со стойки и шагнула на маленькую полукруглую сценку. Адреналин пополам с весёлой злостью будоражил ей кровь. Вокалистка как никогда чувствовала желание выплеснуть свои чувства!
И она пела, словно последний раз в жизни – бросая свой вызов и своё разочарование в полутёмный зальчик, в самую его глубину, где восседали все эти «звездуны» и где тонули её разбившиеся надежды и идеалы. От скрытого вызова её тембр стал ярче и резче… и к середине песни Марьяну накрыло спасительное облегчение напополам с отчаянным весельем. И она пела – закрыв глаза, яростно жестикулируя на коротких фразах припева, сжимая микрофон на высоких нотах, продлевала вибрато, чувствуя, что она – звучит! И звучит классно…
#18982 в Любовные романы
#7669 в Современный любовный роман
#1632 в Разное
#523 в Драма
Отредактировано: 01.04.2024