(не) Золушка для Снежного дракона

ГЛАВА 1

— Рита! Чего ты там копаешься? — прокричала тетя Лена, входя на кухню и упирая руки в бока.

Взглядом генерала она окинула поле боя - то бишь, кухню - и зацокала языком, бросая на меня неодобрительный взгляд.

— Все еще с зимним салатом возишься? А селедку под шубой убрала в холодильник? Она должна настояться к новогоднему столу.

Я сдула надоедливую прядь волос, которая лезла мне в глаза, и лишь огромная сила воли и любовь к отцу остановила меня от того, чтобы не взять кастрюлю с этим проклятым зимним салатом и не надеть ее на голову тете Лене.

— Рядовой запаса докладывает, несем потери. Катастрофически не хватает рук, — насмешливо отозвалась я, кровожадно кромсая яйцо на разделочной доске.

И на кой ляд я вообще приехала к ним? Каждый раз повторяю себе, что лучше встречу Новый год одна в своей съемной квартире, но каждый раз ведусь на слезные мольбы папы и приезжаю к ним с мачехой домой, и каждый раз сожалею об этом. Вечный цикл, который повторяется уже третий год.

— Ох, Рита, если бы не твой язык, давно бы себе уже жениха нашла! И не к нам с отцом на праздник приезжала, а с мужем бы встречала! Вот взять хотя бы мою Милану, — запела свою любимую песню тетя Лена.

Я постаралась абстрагироваться, высыпала нарезанные яйца в кастрюлю к зимнему салату и взялась за соленые огурцы. Однако мачеха словно специально пилила ржавой пилой прямо по моей больной теме.

— Вот они с Вадимом, например, взяли и на Бали уехали. Как раз собиралась им звонить. Но у них же еще день, наверняка на пляже валяются, не хочу отвлекать.

Тетя Лена поправила свои завитые химической завивкой, крашенные белые волосы и посмотрела на меня со скрытым торжеством. Я медленно выдохнула.

«Ты выше этого, Маргарита. Нечего трогать старые обиды. Идем в Новый год с новым счастьем», — повторяла я про себя, как мантру.

Но идеями пацифизма, видимо, болела на этой кухне я одна, а вот тетя Лена хотела вдоволь поковырять в своей любимой мозоли.

— Мила рассказывала, что летели они туда бизнес-классом, она даже и не заметила, как долетели. А остановились в этом дорогущем отеле… Как же его? Ах, да - «Маритотт»!

— «Мариотт», — поправила я мачеху, начиная потихоньку закипать.

— Точно, — ядовито улыбнулась она, кидая на меня полный превосходства взгляд. — А откуда ты знаешь, неужели запомнила, когда Мила рассказывала?

Терпение мое подошло к концу, я с грохотом положила нож на стол и резко поднялась, отбрасывая назад волосы.

— Знаю, Елена Геннадьевна, потому что это я планировала поездку. Для нас с Вадимом. Если вы все еще помните, он был моим женихом!

Женщина лишь фыркнула и скрестила руки на груди.

— А что же ты на меня злишься? Злись на себя! Сама не удержала такого мужчину, внимания ему не уделяла. Учеба, искусство - тьфу. Если мужчина изменяет, виновата женщина!

— Если мужчина изменяет, у него проблемы с головой! — рявкнула я в ответ, сдергивая с себя глупый фартук с кроликами.

— Это у тебя проблемы. Орешь, как ненормальная. Новый год на носу, а тебе лишь бы всем настроение испортить, — фыркнула тетя Лена. — Говорила я твоему отцу, что от тебя одни беды!

Все. Это была последняя капля.

Не говоря ни слова, я направилась в прихожую, сдернула с вешалки пуховик, почти срывая петельку, резкими движениями просунула руки в рукава и, даже не застегиваясь, вышла на улицу, со всей силы хлопнув дверью. И едва оказалась на улице, я закричала.

— А-а-а-а-а-а!

Громко, протяжно, выплескивая все обиды, злость и эмоции, которые накопились во мне за последний год. Кричала, пока из глаз не брызнули слезы, а горло не осипло. Прохожие шли мимо и таращились на меня, как на сумасшедшую.

— Случилось может чего? — слышала я шепотки.

Но в современном мире люди были слишком погружены в свои проблемы, чтобы останавливаться и смотреть на какую-то девчонку, у которой, очевидно, поехала крыша. За это я и любила большие города.

Декабрь стал щипать холодом щеки и закрадываться морозом под расстегнутый пуховик. Я поежилась, накинула на голову капюшон, застегнула молнию, и, сунув руки в карманы, побрела сама не зная куда и не разбирая дороги.

Просто хотелось быть подальше от тети Лены и ее дома.

Хотя по факту это был мой дом. Наш с отцом. А Милана со своей матерью приехали в него, когда мне было лет двенадцать. Но как вирус проникает в организм и уничтожает в нем здоровые клетки, так и Елена Геннадьевна пробралась на чужую территорию и за восемь лет захватила ее полностью.

В кармане зазвонил мобильник. Папа, наверняка, слышал наш разговор и забеспокоился, когда я ушла. Но с ним я тоже не хотела разговаривать. Хорош, защитничек. Как его ненормальная жена рот открывает - так все в порядке, а как я из дома ухожу - так начинается: «Ну, что же ты, доченька, она ведь не хотела ничего плохого!». Как же… Не хотела. Ей бы лишь зубы об меня поточить.

Я протяжно выдохнула, наблюдая, как пар выходит изо рта.

Надоело все. И на учебе половину экзаменов завалила. Теперь либо смогу их пересдать, либо вылечу из университета.

Нет. Не вылечу. Костьми лягу, но не дам Елене Геннадьевне сказать что-то вроде: «Дорогой, а я ведь говорила, что оплачивать ее учебу - сплошная растрата денег. Факультет искусств! Ишь, на что замахнулась!».

Села на лавочку.

Устные экзамены еще можно было сдать, память у меня всегда было хорошей. Просто в последний месяц не до подготовки было. Но вот что делать с картиной, которую я должна была написать - не знала. Идей не было совсем. Аж тошно становилось, когда подходила к чистому холсту и видела в нем лишь пустоту, которую я не могла заполнить.

Проклятый Вадим! Зачем только ты мне встретился! Жила я спокойно, бед не знала. И вдруг он - принц на белом «мерсе». И ухаживал красиво, и навешал лапши на уши, а как встретил мою сестру так и пошло: «Прости, зай, нужно на работе задержаться», «Прости, котенок, важная встреча», «Прости, ребята позвали в сауну, наверное, останусь ночевать в ближайшем отеле».