Небеса

Искоса рассматривая Явика, капитан задумывается о том, каково это – проснуться через пятьдесят тысяч лет? Она была мёртвой два года и, вернувшись, поразилась, насколько изменился мир вокруг. Протеанин называет всех скопом оскорбительным «примитивы». Это один из барьеров, чтобы отгородить себя от нынешних разумных. Шепард видела Империю – и понимает чувства древнего. Пожалуй, даже больше, чем Лиара со своим фанатичным желанием знать о протеанах всё. Некоторые факты лучше предать забвению.

Империя была величественна, простираясь на весь известный космос. И жестока. Всех, кто шёл против неё, безжалостно уничтожали, остальных просто – порабощали. Мариам не хотела бы жить там. Не смотря на всё своё несовершенство, нынешняя Галактика была именно тем, за что можно без сожалений отдать жизнь. Народы, объединившись, действовали сообща не потому, что им кто-то приказал, а потому, что это оказалось самым верным решением. Желание защитить свои миры укрепляло заключённые союзы: кроганы без сомнений воевали за турианцев, в попытке задержать наступление Жнецов на Палавене (видя пылающую планету, Шепард остро жалела, что не успела побывать там), геты помогали кварианцам заново заселять Раннох, а после совместными силами – строить Горн. Стоило родиться в этом веке, чтобы увидеть такое.

– Капитан, – в голосе ни тени почтения, только усталость. Мариам смеживает веки – собственное упорство граничит с дуростью. Правда вот, зачем приходить в эту обитель не-живых раз за разом?

– Явик, – Шепард пытается улыбнуться, но не выходит, потому просто кивает.

Они молчат: говорить, в общем-то, не о чем. Его мир пал, её – в огне и готовится вот-вот кануть в Небытие.

– Какой была ваша Земля?

Вопрос протеанина застаёт врасплох, отчего Мариам «зависает» – раньше Явик не интересовался нынешним циклом.

– Красивой. В первый раз меня покорило небо, – вышло почти мечтательно, – Голубое, с лёгкими белоснежными облаками, которые напоминали корабли. Такое небо дарит спокойствие и убеждает в отсутствие войны вокруг. Будто всё хорошо. И так будет всегда.

Мужчина издаёт непонятный звук, который Шепард интерпретирует в судорожный вздох. Протеанин касается её руки пальцами так бережно, словно Мариам может рассыпаться от одного неосторожного движения. Капитан берёт его ладонь в свою и открывает сознание. Шепард из прошлого – маленькая девочка со смешными косичками, взглядом утопает в небесной синеве. И Явик заворожённо наблюдает за тем, как медленно-медленно плывут снежно-белые облака. Он никогда не видел такого спокойствия: на момент его рождения уже шла война (не война даже, а Жатва) со Жнецами, и просто стоять вот так, любуясь природой, было… неразумно.

Когда связь сознаний разрушается, Мариам успевает прочитать во взгляде Явика отчётливое: «Я бы хотел это увидеть».

В этот раз улыбка выходит искренней, тёплой. Попрощавшись, Шепард движется к выходу, когда её догоняет негромкое:

– Выживите, капитан. И покажите, как выглядит Земля без войны.