Небо залито кровью

Здесь всегда было спокойно и безопасно. Но всему когда-то приходит конец — это размытое «всегда» тоже закончилось. Оно закончилось внезапно и почти незаметно, но совершенно бесповоротно.

В воздухе витало что-то предостерегающее, что-то настороженное. Словно совсем скоро произойдет нечто плохое, нет, даже ужасное.

Катастрофическое.

Что-то, что перевернет жизнь с ног на голову, и еще раз, и еще.

Виктория была тут далеко не раз и не два. С тех пор как началась война между людьми и вампирами, они с братом больше не могли открыто общаться со своим дорогим другом, Александром. Представителем древнего рода вампиров.

Помнится, дома был знатный скандал, когда Виктория с Сириусом заявили, что им плевать с высокой колокольни на то, что о них думают люди, и что они будут делать что хотят. Для уже немолодого отца семейства это было кошмарным оскорблением — ведь с самого глубокого детства в каждого из Сайленсов вкладывалось умение соответствовать ожиданиям и основным требованиям общественности. Он разорвал с детьми всякое общение и взаимодействие. Да и сами ребята не очень-то стремились к воссоединению.

Впрочем, молодым людям ни война, ни разъяренная родня не могли помешать. Александр провел их в свое тайное место, которое он нашел, пока перестраивал заброшенный тысячелетний замок. На замок он наткнулся совершенно случайно во время путешествия по стране. Он был красивый, очень, но слишком запущенный. И, как полагается многовековым замкам, полный тайн и загадок.

Их местом стал зловещий, запутанный, словно искусно сплетенная паутина какого-нибудь Царя Пауков, лабиринт.

Доступ сюда имели только они трое — друзья, идущие рука об руку уже много лет. Если бы сюда и попал кто-то из посторонних, то выбраться эти незваные гости не смогли бы никаким образом — магия Александра, которая окутывает лабиринт, не пропустила бы их. Запутала бы. Свела с ума.

Виктория набрала полные легкие знакомых ароматов приятной сырости и далеких отголосков цветов с центральной клумбы. То самое предостерегающее она не уловила, а ведь это могло бы сберечь их всех…

Лабиринт ни капли не изменился. Все те же бесконечные коридоры, повороты и маршруты, не на шутку вскруживающие голову. Все та же пружинящая трава под ногами. Все то же безграничное небо над головой.

Девушка улыбнулась — вспомнила, сколько всего произошло здесь. Она провела кончиками пальцев по величественной мраморной стене, сплошь испещренной трещинами, в которых находит пристанище мох всех оттенков зеленого. Мох приятный на ощупь, он словно облачко.

В голове быстро вспыхнула хорошо знакомая картинка, не раз уже прокрученная и так и сяк в мыслях. Момент, когда этот магический «конец» стал наступать им на пятки.

Они стоят с Александром, вдвоем. Он заглядывает ей в глаза, пытаясь докопаться до самых глубин души, то и дело хватает за теплую узкую ладонь. Он нервничает, и в такие моменты Виктория всегда забывает, что он — вампир. Вот он очерчивает пальцем ее подбородок. Его будто покрытые инеем губы шепчут, раз за разом:

— Знаешь… Я всегда любил тебя. И сейчас тоже… люблю.

Она улыбается, на ее бледных щеках проступает легкий румянец. Она собирается уже что-то ответить, что-то сказать, но вдруг из-за угла появляется Сириус. В его глазах разного цвета — лазурного и глубокого медового — плещется жгучая смесь беспокойства, смятения и ревности.

Он всегда был таким. Волновался за сестру, пытался оградить от мирской несправедливости, не давал заводить близкую дружбу с теми, кто не внушал лично ему доверия.

Нет, он несомненно верил Александру, но…

Послышался тихий шорох, будто ветер зашуршал осенними листьями.

Виктории известен этот звук.

И точно — вскинув голову, она встретилась со взглядом черных, бездонных глаз, по крупинке высасывающих ее разум…

— Ну здравствуй, — мягко поздоровался Александр, растягивая тонкие губы в улыбку. Эта улыбка предназначена только ей, Виктории Сайленс.

Девушка порывисто схватила друга за золотящийся рукав дорогого мундира.

Нам не нужны слова, забыл?

По худому лицу Александра пронеслось удивление — всего один-единственный миг, но Виктория успела его уловить. Александр наклонился к ней, ненавязчиво расцепляя девичьи пальцы, сжимавшие ткань, и сплетая их со своими, длинными и вечно холодными.

Виктория доверительно стиснула его ладонь, помедлила мгновение, а затем привстала на цыпочки, коснулась губами улыбки — той самой, только для нее — и смущенно отступила на шаг назад.

Александр довольно облизнулся, залихватски подмигнул…

И его глаза полыхнули алым, багровым, кровавым. Словно в них была заключена вся суть красного.

Сердце Виктории испуганно подпрыгнуло, заметалось подобно вольной птице, впервые заключенной в клетке.

Неужели губа треснула и…

Нет, бояться нельзя. От этого только хуже.

Ее столько раз предостерегали, что она была не в силах забыть.

Девушка постаралась вздохнуть спокойно.

Это Александр, ее друг, они знакомы с самого детства. Он не причинит ей вреда. И пальцем ее не тронет.

Девушка решительно выпрямилась, готовая крикнуть что-то вразумительное, но Александр уже сидел на корточках, вылизывая свежий порез на руке — тот стремительно затягивался, не оставляя и намека на свой визит. На землю не упало ни капли, хотя Виктория уже давно задавалась вопросом.

Интересно, а какого цвета кровь у вампиров?

В лунном свете сверкнули острые клыки, ставшие, казалось, еще более длинными и устрашающими.

— Тц. Снова калечиться пришлось. — Александр поднял на нее взгляд. — Что же ты делаешь? Прекрасно же знаешь, что даже самая маленькая капля способна…

Виктория яро закивала.

Она знает. Прекрасно знает, что даже малюсенькая капля крови способна снести ему голову ко всем чертям. Ну, вернее, к его животной сущности.