Небожественная комедия

Глава 4. Обитель нерассказанных историй

Чужой портал потемки. Двери любого перехода достаточно индивидуальны и подстраиваются непосредственно под параметры открывающего, так что шансы для чужака добраться к месту назначения с комфортом приравниваются к выигрышу в лотерею. Что уже говорить о темном дерзнувшем воспользоваться светлым порталом?

Черт часто моргал, пытаясь избавиться от последствий прогулки по ослепительно яркому, искрящемуся золотом световому потоку. И пусть общее ощущение от путешествия было сродни дрейфу на ласковых волнах прибоя, лежа на надувном матрасе в пределах курортного пляжа, но глаза с непривычки болели так, будто кто-то шутя бросил на лицо маленькое солнце.

Когда исчезли радужные круги и картинка за пределами носа перестала двоиться, черт смог наконец с интересом осмотреться. Местность в которой они оказались была словно вытянута из сознания влюбленного пейзажиста: изумрудное травяное поле на сколько хватало глаз, перерезаемое аккуратными дорожками брусчатки, безоблачное голубое небо, пчелы застывшие над бутонами полевых цветов и ровные ряды фруктовых деревьев. Ноздри приятно щекотали насыщенные ароматы васильков, ландышей, ромашек и мелиссы.

А в центре этой идиллической картины расположился массивный, старинный, трехэтажный особняк. Темные каменные стены были густо укутаны плющом, прятавшимся от солнца под багряной черепицей. Массивный, вдвое выше человеческого роста, кованный забор по периметру изобиловал бронзовыми фигурками разнообразных мифических существ. Солненые лучи отражались от бронзы, наполняя пространство вокруг светом и волшебством.

Черт скривился, пытаясь сдержать рвотный позыв. Его мутило после перехода, а голубое небо лишенное облаков нагоняло тоску. Добавь ко всему прочему отсутствие линий электропередач и автомобильных дорог в пределах видимости и ощущение искусственности окружающей действительности захлестывало с головой.

- Это и есть твое любимое место? - осведомился черт.

- Это место дорого для меня. Пойдем. Я тебя со всеми познакомлю.

Лайла изменилась. Вечерний наряд сменило кремовое монашеское платье, роскошные длинные волосы теперь были собраны в аккуратную косу. Черт, как и практически все представители его цеха, с долей брезгливости относился ко всему церковному, но вынужден был отметить, что идеально подогнанные монастырские тряпки не только не портят девушку, но плотно облегая стройную фигуру, заставляют его сердце работать на полставки больше, толчками бросая в голову горячую кровь. Он покорно следовал за очаровательной девушкой-ангелом, решив отдаться в этом приключении на волю судьбы. Иногда ответы охотнее приходят сами, освобожденные от нетерпеливых вопросов.

Гравий умиротворяюще скрипел под ногами по мере их приближения к небольшой резной калитке в боковой стене. Где-то в пышной шапке огромного абрикоса заливалась гнусавой флейтой малиновка. Черт полностью пришел в себя и двигаясь на полшага позади, наслаждался очаровательной спутницей, невольно фантазируя о возможном финале их совместной прогулки.

Внезапно тишину прорезал душераздирающий визг, распугав пташек, разомлевших на теплом камне колонн, равномерно разделявших секции забора. Калитка распахнулась с гулким ударом и навстречу им, продолжая истерично верещать устремилась небольшая, черная как смоль свинья.

- Одиссей! Паршивец! - следом из калитки размахивая руками выскочил высокий бородатый господин, в котором черт без особого труда определил классического представителя еврейского народа. - Держите его! Держите! Ну, не стойте вы столбом! Он же сейчас уйдет!

Черт, несколько ошеломленный происходящим, совершенно инстинктивно прыгнул на пытавшегося обойти по левому флангу свина. Его руки крепко сомкнулись на шершавых боках и они покатились по земле сойдясь в неравной схватке. Свин какое-то время истерично отбивался, умудрившись даже лягнуть черта в щеку, но через какое-то время затих в тяжелых объятиях с тоской водя по сторонам своими черными глазами-бусинами.

- Одиссей! Ах ты неблагодарная скотина! - громко причитал, подбегая, бородач. Черная шляпа сбилась набок, он на ходу закатывал рукава белоснежной сорочки. На вид господину было прилично за пятьдесят, но был он подтянут и свеж, а щеки заливал здоровый румянец. - Не будь ты такой некошерный, этим же вечером должен лежать посреди стола с яблоком в визгливой пасти! Давайте его сюда. Аккуратней. Воот так. Спасибо.

Черт с удовольствием избавился от свина, буквально вытолкнув его в руки высокому еврею, и теперь, растерянно сидя на пятой точке, пытался оценить полученный ущерб. Его прекрасный, дорогой костюм был испорчен. Начищенные до блеска туфли покрылись царапинами и пылью, брюки выглядели так, как будто он только что вышел проигравшим из дворовой драки. Плюс ко всему, правую штанину украсил какой-то темно-зеленый подтек, и черт всячески гнал от себя мысль, что это могло быть дерьмо Одиссея. При этом Лайлу судя по всему зрелище забавляло. Она закрывала рот ладонью, безуспешно пытаясь скрыть смех, а теперь дружески протягивала руку, помогая подняться.

- Нетипичное имя для такого зверя. - зло процедил черт отряхиваясь. Брюки придется выбросить, шов в районе бедра стал расходиться, а не комильфо латать дорогие вещи. Вдобавок ко всему вырвавшаяся из строя прядь волос упрямо лезла в глаза и он мог только предположить в каком плачевном состоянии находится прическа. И откуда только взялся этот проклятый еврей со своей свиньей?!

- А как еще назвать того, кто готов бежать на край света, лишь бы не быть рядом с любимой? - свин доверчиво прильнул на плечо бородатого господина, выражая полнейшее смирение и покорность судьбе. - Бедная Пенелопа.