Нечего бояться-2

Часть 1. Глава 4

Раньше я не делила районы Со-На на обычные или престижные, или ещё какие-то, даже не задумывалась о том, что в них разная жизнь и разные порядки. Потому понимание, что в мирном городе есть несогласные, есть восстания и убийства, стало для меня настоящим открытием.

В новостях о таком не рассказывали.

Производственный район разлегся на отшибе, у восточной окраины города. От посторонних глаз он был прикрыт бетонными стенами, венчанными колючей проволокой. Въезд и выезд свободный, но вход в район всего один, и железные врата лишь приоткрыты, но могут захлопнуться в любой момент. Камеры наблюдения пристально отслеживали каждый мой шаг, пока я бесцельно слонялась по окрестностям и изучала местные «достопримечательности». Стены домов изрисованы граффити. Изображения черепов улыбались мне вслед. Район фабрик и заводов: предприятий было много, в основном – перерабатывающих. Я не знала, где они кончались, потому что тянулись, насколько хватало обзора. За высоченными заборами виднелись разве что трубы, а из тех валил черный дым. Внутрь только по пропускам.

«Посторонним вход воспрещен!»

Смог душил даже сильнее, чем обычно. В Со-На, где почти отсутствовала зелень, и так было нечем дышать. Но в этом районе дыхание приходилось вырывать боем.

Затишье.

Я остановилась на мосту, ведущем через зеленую, гнилостно пахнущую речушку.

— Вы выбрали плохое место для прогулки, а потому мне придется попросить вас уйти, — услышала за спиной доброжелательное.

Мужчина в полицейской форме и фуражке был с виду улыбчив, но взгляд — как обычно — оставался равнодушным.

— Разве я не могу гулять там, где мне вздумается? — столь же милым тоном ответила я, облизывая разом пересохшие губы.

— Можете, Лариса. Но у меня приказ сверху: доставить вас в центральный район целой и невредимой.

Он будто случайно положил руку на пистолет, спрятанный в кобуре.

Пугает?

Разве можно напугать живого мертвеца оружием?..

Оружием — вряд ли, а вот внезапностью — вполне. От ощутимой вибрации планшета я подскочила. Как же не вовремя! Пальцы дрожали, когда я открывала сообщение. Неужели уже?.. Оно?..

Нет. Безобидное: «Выпьем кофе? :) » от Яна.

«Да, — написала я. — Через час на углу Союзной и Демократической».

— Можете не беспокоиться. — Я отвесила полицейскому шутливый поклон. — Сама дойду. Меня ждет друг.

— Доброго дня. — Он снял фуражку и не надевал её, пока я не отошла на добрый десяток метров.

Помахала ручкой на прощание.

Полицейский что-то говорил в рацию и смотрел в мою сторону ну очень недобро.

...Ян поглощал плюшки в таком количестве, будто внутри его живота обосновалась дыра. Съел – провалилось незнамо куда – взял добавку. Я еще не знала, как относиться к нему — враг или друг? — но было в моем суженом нечто домашнее, уютное. Как из фильмов цикла «Об устройстве семьи», которые нам показывали в А-02. Теплая улыбка и взгляд с прищуром. Он не казался злым, скорее — удивленным.

У меня слипались глаза от усталости, но я заказала поллитровую чашку самого крепкого кофе и сейчас цедила тот, пытаясь вникать в беседу с Яном.

— Слушай, ну что я всё о себе да о себе, — привычно смутился он, когда в подробностях — на мой взгляд, излишних — описал события минувшего дня. — Как твоя работа? Непривычно или уже влилась в процесс?

— Ничего примечательного, всё как всегда. — Я развела руками. — Самый обычный больничный день, даже не знаю, что рассказать.

— Ясно, — Ян погрустнел.

Неужели я обидела его своим ответом?

Наверное, нужно учиться общаться с тем, с кем предстоит провести остаток жизни.

И я пусть не сразу, но заговорила. И о пациентах, и о перестрелке, и о том, как не сумела спасти человека. Умолчала только про Росу, оказавшуюся профи, и про алую ленту на запястье.

Ян сиял от счастья, часто кивал и с жадностью глотал каждое моё слово, будто погружался в захватывающую историю. Но после задал совсем не тот вопрос, которого я ожидала:  

— Когда мы должны пойти в Зал пути и подать заявку на оформление семьи? — спросил так, точно я разбиралась в вопросах регистрации брака.

— Не знаю. — Внизу живота заныло от неизбежности. — Думаю, нас оповестят.

Никаких указаний от Елены я не получала, но понимала, что мы должны быть во всеоружии. Что означало: улыбаться, обнажая все имеющиеся зубы, и говорить о любви без запинки.

— Скажи, — рискнула я, отпив новый глоток растворимого кофе, невкусного, но сносного, — как думаешь: мы полюбим друг друга?

Этот вопрос глодал меня и раньше, а теперь, в «предвкушении» нового статуса, поедал без передышки. Что есть любовь? Не термин, описанный в справочнике, не заумная формулировка из фильма. Что есть любовь, от которой сносит крышу, и перестает быть нужным кислород?