Нечто между Марсом и Землей

Нечто между Марсом и Землей

Запись 1

Я его очень хорошо помнил, почти как родного. Да он и был мне ближе многих родственников, о которых и слышать приходилось через три колена. Часто бывает, что людей, чья кровь течет у тебя внутри, ты знаешь гораздо хуже, нежели человека, с которым ты не совпадаешь даже нацией. Может быть, разных людей тянет магнитом, а схожих отталкивает? Так можно даже объяснить, почему я развелся.

А вот Сергей Степанович, хороший мужик, хоть мы во многом были и не похожи. Он седой был, высокий. Про таких любят говорить «широкоплечий», хотя я бы и не сказал, что он широкий. Наверное, я со своим метром семьдесят даже шире. Сравнить, конечно, уже никогда не получится, но уж я-то хорошо Серёгу запомнил. Как брата. Хотя и не хотелось бы, чтобы он мне братом являлся - о родственниках уже упомянул.

В Сергее была одна диковинная особенность, которая отличала его от людей нашей профессии. Кардинально отличала, никто бы так никогда не сделал и не сделает уже. Может быть только, чтобы почтить память.

На вопрос диспетчера «Готовы?» он всегда отвечал «Нет». В первые два раза такой выходки приходилось почти полностью сворачивать миссию, начинать проверку всех систем, высаживать специалистов…

Начиналась целая эпопея. Я помню, когда Сергей выдал это в первый раз. Тогда я сидел в кресле рядом с ним и смог запомнить его лицо.

Он не мог сдержать смеха, лицо его краснело, усы то и дело поднимались и опускались. Представьте себе: взрослый, состоятельный мужик, жена, двое детей, сидит и смеется над тем, что ответил диспетчеру «Нет». Экипаж просто входил в легкий ужас и поначалу писались анонимные рапорты об отставке Сергея. Повезло, рапорты не дошли куда надо.

Во второй раз меня рядом уже не оказалось, но уверен, что он сидел с той же ухмылкой.

В дальнейшем его проделка точно так же осуществлялась, но диспетчеры мигом отвечали «Прекрасно; 10 секунд до запуска!». Таким нехитрым способом Сергей Степанович смог на долгие годы во времена своих миссий снимать напряжение у всего ответственного за запуск персонала, как среди экипажа, так и среди диспетчеров и сотрудников центра.

Сергей был прекрасным человеком; его фотография сейчас висит на каждой стене центра. Его знали все. А я в особенности.

Однажды я пробыл с ним в космосе полтора года.

До нас рекордным временем был год. После этого специалисты решили, что пора переходить на следующий уровень, если человечество рассчитывает попасть на Марс или еще дальше. Стали проектировать миссию на МКС на полтора года. Несколько лет меня, Сергея Степановича и еще нескольких человек тренировали, чтобы мы стали полноценными космонавтами «дальнего плавания», а нам до этого приходилось находиться в космосе всего месяц-два.

Во время подготовки особо запомнилась «Капсула-23». В течение всего периода обучения нам предоставляли возможность попробовать свои силы на взлетных модулях разных конструкций и каждая обозначалась как «Капсула-1», «Капсула-2» и так далее. Нам заранее сказали, что капсул на данный момент 22, на каждой мы проведем несколько полноценных миссий, включающих взлет, стыковку, пребывание в космосе и посадку. И вот, когда мы прошли все капсулы и рассчитывали, что сейчас все начнется по второму кругу, к нам подходит начальник тренировочного центра и говорит:

- Сегодня для вас назначена «Капсула-23».

Мы уже не зеленые кадеты, как нам казалось, отчего вопросов задавать не стали, хотя, возможно, и следовало. Двадцать третья, значит двадцать третья. Нам лишь сказали, что это экспериментальная кабина и, может, в такой летать никогда и не придется, но знать, что и как в ней находится - надо.

Мы расселись в кабине. Сергей на место командира, а я и еще четверо парней на оставшиеся места.

Приборы внутри очень походили на многие предыдущие аппараты, поэтому поначалу мы чувствовали себя превосходно. Нами был произведен старт, корабль прекрасно шел вверх. Через некоторое время мы подошли к воображаемой МКС и начали процесс стыковки. Однако стыковка, к сожалению, по каким-то причинам (все сразу поняли, что это запланировано) прошла неудачно. Кабину тряхнуло так, что я думал, у меня все внутренности вылезут прямо в скафандр. Наблюдая за приборами и картинкой ночного неба, проектируемой у нас перед глазами, мы поняли, что удаляемся от Земли; двигатели отказали и сделать ничего нельзя.

Вы знаете, провести несколько дней в симуляторе реального полета с надеждой, что вас все-таки должны спасти, удовольствие не из приятных. На третий день запасов питания стало совсем мало, а мышцы коченели все сильней с каждой секундой. И вот, когда пищи не осталось (скорее всего, центр подготовки только этого и ждал), нас «вытащил» спасательный шаттл.

Во время этого неожиданного испытания весь экипаж изрядно понервничал, даже понимая, что это всего лишь симуляция. Я переругался почти с каждым партнером, но не с Сергеем. Он все время сохранял спокойствие, концентрацию и лишь изредка выдавал какую-нибудь из своих шуток. Совершенно нелепых, сродни ответу «Нет» диспетчеру, но таких, которые каждый раз спасали нас от начинающейся депрессии.

Его смерть - трагедия, от которой вряд ли получится оправиться в скором времени. Он погиб при проведении испытательного полета корабля, на котором в дальнейшем люди, наконец, отправятся на Марс. МП-22 совершил прекрасный взлет, еще более отличный полет не слишком далеко от Земли, но вот приземлению состояться не довелось. Мне хотелось бы умолчать о деталях трагедии, а внимание обратить на более важный нюанс.