Недоброе утро

Недоброе утро

Посвящается Сергею, придумавшему идею этого рассказа

Утро было недобрым. Оно началось неспешно, с явной неохотой отделив себя от такой же недоброй ночи. В зарешёченном пыльном окне под самым потолком проплыли предрассветные звёзды и погасли, нырнув в безмолвную полутьму. Белесая луна пряталась за облаками, чтобы показаться ближе к полудню, да так и зависнуть на небе до самого вечера. Одинокие снежинки, как мухи, садились на стекло и резко взлетали, влекомые порывистым ветром.

Шпалин хорошо определял время по наитию и урчанию голодного желудка. И то и другое говорило о том, что пора бы уже пожрать и продолжить сон, в котором он, Шпалин, освободив покойного коммерса Копытина от лишних денежных средств, едет в город Сочи, где сейчас солнечное лето и пахнет морем.

Обычно утро сопровождалось грохотом кормушек и тележек, перевозящих бачки с баландой, но сегодня в коридоре за дверью царила тишина.

 – Чего они там, бухие что ли? – почесал стриженый затылок Сидорчук, попавший в СИЗО всего неделю назад.

– Может тачка сломалась? – проявил догадку Генка Зубов, самый младший из сокамерников, взятый  за разбой и ограбление магазина прямо на месте преступления. – Жратву-то на ней  возят.

– Шибко ты умный, школота, – Сидорчук затушил окурок в спичечном коробке, потянулся, обнажив впалый волосатый живот и сплюнул на пол.

  – Охренеть, блин! Ладно, хорош гадать! – Шпалин подошел к двери и пнул её ногой. Второй удар получился не очень удачным, так как с первого дверь подалась вперед.

 – Ух ты!

  Шпалин выглянул в щель и оглядел коридор.  Место за столом, где обычно находился дежурный сержант или прапорщик, пустовало. Дверь, поддавшись плечу, открылась на расстояние контрольного тросика. Пожалуй, можно и протиснуться.

   В коридоре повисла тишина.

  Шпалин понимал, что такая тишина в СИЗО невозможна. Звуки здесь слышны круглые сутки: oклики дежурных по этажам, ругань и смех зеков из множества камер, лязг металла, топот ног.  А тут – глухо, как в гробу.

   – Чего за фигня? – недоумевал Зубов. – Все ушли в побег?

   – Даже локальные решетки на этажах не закрыты, – удивлялся Шпалин, глядя по сторонам. На полу темнела бесформенная лужа.

   Шпалин провел по ней пальцем и понюхал.

   – Прикиньте, в камерах никого нет, и они закрыты! – орал Сидорчук заглядывая во все «глазки»  подряд.

– Нашествие Чужих, – с умным видом констатировал Зубов.

– Ага, битва Чужих с ментами, – усмехнулся Шпалин, – ты бы кина поменьше смотрел.

– А что, ништяк объяснялово, – не сдавался Зубов. – Я вот недавно в одном фильме видел, типа все вдруг исчезли, потому что в рай попали, а остались только те, которых ни в ад, ни рай не пускают…

– Слышь ты, если сейчас не заткнёшься, я тебе самолично ад устрою, – Шпалин осторожно выдвигал ящики стола, за которым обычно сидел дежурный. Скоросшиватель, карандаш, бумага, старый журнал с голыми бабами – ничего полезного. Внутренний телефон молчал, словно линию отключили.

Сидорчук продолжал тарабанить по дверям камер.

   – Не шуми, Сидор, – Шпалин цыкнул, приложив к губам палец. – Валить надо. Давайте-ка за мной по-осторожному.

   – Э, нет, Шпала. Каждый за себя, раз уж тема пляшет,  – ощерился Сидорчук и пошел  направо.

   Немного помявшись, Зубов последовал за Шпалиным налево. Шпалин внушал ему какое-то необъяснимое доверие, которое вызывают люди, знающие, что делать.

Сидорчук же был плюгавым, хлюпким и мутноватым, уже не говоря о том, что никто толком не знал, какая статья ему светит. Скрипнула локальная калитка, и беглецы скрылись за поворотом.

Сидорчук, довольный, что избавился от сокамерников, побежал в другой край крыла.

 ***

   Зубов догнал  Шпалина  и на бегу хлопнул его по плечу.

   – Свобода, блин, братан. А вообще, есть на свете справедливость. Раз ни за что закрыли, значит ни за что и выйдем. Логично?

   – Ага. Все мы сюда ни за что загремели. Чисто по несправедливости, – хмыкнул Шпалин. – Надо где-то найти ключи от выхода из СИЗО. Там дверей уйма, начиная с помещения приема этапа. Еще мы не знаем, что там по периметру, вдруг рота охраны на месте.

   – Ключи есть в санчасти у лепилы, – радостно сообщил Зубов, – несколько раз в столе видал связку. Только и туда добраться нужны ключи или хотя бы какой нож.

– На улице-то дубак, небось, – заметил Шпалин, – Амурск это тебе не Сочи, а тайга - не пляж.

– Нам бы тачку, – шмыгнул носом Зубов, – на трассу выедем, а там дальше как по маслу. Но сначала нужно из здания выбраться.

   Оба беглеца, делясь соображениями, понимали, что все административные выходы с корпусов закрывались на автомате. Даже если расхлябанный корпусной оставит дверь открытой,  то  хоть один замок сработает самостоятельно.

   Проходя по этажам мимо угловых дежурных частей, беглецы никого не встретили. У двери на выход с корпуса в административку на первом этаже  оба остановились.

   – Смотри, кажется, не заперто, – Шпалин толкнул дверь и она поддалась, открывая впереди коридор с другой дверью в конце.

– Слышь, а может всё СИЗО в Doom подключили? А мы чисто космические десантники сейчас монстров напалмом херачить будем? – Зубов вскинул воображаемый ствол и прошёлся воображаемой очередью по стене.