Недостающее звено.

Недостающее звено.

Доктор Эжен Дюбуа сидел на широком, плоском и гладком как стол камне спиной к пещере, вход в которую формой напоминал голову кошки с обрубленным левым ухом. Прикрыв глаза, он нежился в ласковых и теплых лучах вечернего солнца. Но мысли уносили его далеко о той реки, что тихо журчала у его ног, от горы, что сползла прямо в реку, от копающихся в земле местных жителей, нанятых им для раскопок. Он мысленно находился в далекой Голландии.

Он представлял себя после блестящего доклада в Королевской академии наук о найденных здесь фрагментах древнего человека. Как он на зло всем врагам великого Эрнста Геккеля демонстрирует миру ископаемые останки питекантропа, недостающее звено в эволюционной теории появления человека разумного. Дюбуа благотворил как великого англичанина Чарльза Дарвина, так и Геккеля, чьими идеями о существовании промежуточных звеньев между человеком и обезьяной он серьёзно увлёкся и стал одержимым мечтой отыскать новое доказательство стройности теории двух великих эволюционистов.

Он видел освещенный тысячами свечей конференц-зал, сполохи софитов, озаряющих лицо Анны, расплывшееся в счастливой улыбке. Она в порыве обожания всем телом прижалась к нему. Её широко раскрытые карии глаза словно кричали всему миру: «Вот он какой у меня! Я его обожаю!». Его триумф был и её триумфом. Ради него она покинула родную Голландию и с грудным ребенком последовала за ним в эту забытую богом Суматру.

Репортеры известнейших изданий, отталкивая друг друга, с блокнотами наперевес пытаются пробиться к нему. Расспрашивают об его находках, об их значении для науки, о этапах великого открытия. Он им что-то отвечает, красочно описывает все трудности по пути к триумфу….

— Господин, что это? — раздался крик землекопа.

Громкое восклицание туземца вышвырнуло Дюбуа из мира грез. Яванец отложил в сторону мотыгу и что-то поднял. В руках рабочего оказалась крупная берцовая кость.

Доктор осмотрел находку. Похоже на берцовую кость большой обезьяны типа шимпанзе. Но что-то на редкость прямая. «Неужели?» - посетила его шальная мысль.

— Копайте, копайте еще. Здесь и вокруг этого места! — закричал Дюбуа трясясь в нервном возбуждении

***

Старик сидел на широком, плоском и гладком как стол камне спиной к пещере, вход в которую формой напоминал голову кошки с обрубленным левым ухом. Его руки расслабленно лежали на коленях, плечи безвольно опущены. Его глаза под сильно выступающими надбровными дугами были прикрыты, а он сидел лицом к светилу и нежился в ласковых и теплых лучах вечернего солнца. Они нежно касались его покатого морщинистого лба, гладили по впалым щекам, дряблому скошенному подбородку, сморщенной шее. Легкий ветерок пробегал по его редкой седой шевелюре, щекотал густую и белёсую поросль на груди.

«Сегодня солнце доброе и спокойное, — подумал пожилой примат и почесал свои надбровные дуги. Не то, что вчера. Светило словно устало от мучивших звезду переживаний». Он в сердцах покачал головой.

Вчера, находясь в ментальном слиянии с группой молодых смотрителей, он сразу почувствовал, что светило злое и колючее. Старик помнит те неприятные ощущения, которые он испытал биополем своего астрального тела. Окружающая его аура прогибалась под воздействием солнечных вихрей. Даже физическим телом гоминид чувствовал, как электромагнитные волны хлестали по нейронам. Радиация обжигала кожу.

За тысячи лет общения с внешним миром Земли он, Наставник-Смотритель из членов Семьи Смотрителей за Космосом, уже не понимал, чем он чувствует небо: своим астральным телом, объединённым разумом семьи или физически.

Находясь в слиянии с сознаниями членов Семьи, астральные тела которых вчера находились за пределами Земли, старик ощущал все то, что ощущали они. Их эфирные тела были его телом, их ощущения были его ощущениями.

Даже сейчас Смотритель, выудив из памяти Рода результаты вчерашних наблюдений Семьи, как воочию осязает приближение нового источника гравитации: Коричневую звезду и ее четырех спутников, несущихся по направлению к Солнцу. Он словно воочию видит, как звезда, обрастая эскортом из астероидов, комет и метеоритов, вносит сумятицу в души солнечных планет.

Не один десяток маленьких космических тел её эскорта, прозрачной вуалью прикрывающих карлика и ее четыре планеты, пересекутся с орбитами гигантов солнечной системы, пробивая атмосферу планет, врезаясь в ничем не защищенные хрупкие тела их спутников.

Солнце дрожало, вибрировало, ворочалось, выбрасывая огненные протуберанцы в сторону он плоскости диска. Оно словно пыталось отпугнуть, отогнать подальше что-то ужасное, чьё гравитационное давление ощущается все сильнее и сильнее.

Нервно ворочались планеты–гиганты в напряжённом ожидании надвигающейся беды. Тревожно подвывала магнитосфера великой Жёлтой планеты: Коричневый карлик прилетит недалеко от неё. Длинное крыло Жёлтой планеты медленно вытягивается в сторону надвигающейся беды, как щитом прикрывая родного гиганта и его спутников. А те трусливо жмутся к своему лидеру, словно в попытке спрятаться за его огромным телом.

Старик чувствовал, как бьётся в истерике маленькая Красная планета, неоднократно испытавшая на себе все прелести общения с коварной звездой. Гигантская система шрамов-каньонов, следов от столкновения со стаей огромных метеоритом, саднит и ноет до сих пор. Только чудо спасло маленькую планету от разрушения.