Нефилим. Том 1. Начало

Глава 1

Мне снился кошмар. И там, во сне, я понимала, что все не по-настоящему, но выбраться не могла, как не могла перестать бояться. Страх накатывал волнами одна за другой, и следующая была сильнее предыдущей. Все повторялось вновь и вновь, я заново переживала тот ужасный день, который изменил всё – мою жизнь, мою семью, меня. И сегодняшняя ночь тоже не была исключением. Он вновь пришел, старый кошмар, отголосок событий, перекрутивших мой мир через мясорубку.

– Нет… нет… нет… только не это, пожалуйста, не надо…, – я слышала свои собственные стоны словно издалека. – Не умирай…

– Эм! – вторгся в сон знакомый и до боли родной голос. – Эмма! Ты меня слышишь! Проснись! Эм, слышишь? Проснись!

И этот голос, голос моей младшей сестры вырвал меня из омута страха и боли. Вздрогнув всем телом, я подхватилась с постели.

– Что…? Что случилось? – говорить было тяжело, в горле все пересохло и язык словно прилип к нёбу, ворочаясь во рту полудохлой улиткой.

– Тебе опять снился кошмар, – заправив свои светлые длинные волосы за ухо, спокойно произнесла Стефания. Имя у неё было странное, да и сама она недалеко от него ушла.

Но я её любила, такой, какой она была.

Я потерла лицо ладонями, прогоняя остатки плохого сновидения.

– Может, тебе поговорить с кем-нибудь? – аккуратно начала сестра, тщательно подбирая слова и глядя куда-то себе под ноги. Она сидела на моей кровати, расположившейся напротив её собственной. Очевидно, мои стоны разбудили сестру, спящую буквально в двух метрах от меня и вынудили выбраться из теплой постели. – Например, с психологом. А еще лучше – с психиатром…

Мы с сестрой делили одну комнату на двоих, ведь что-либо получше, чем студенческая общага, нам пока было недоступно. Скромное помещение в пять квадратных метров с одним небольшим окном могло вместить в себя лишь платяной шкаф, тумбочку, письменный стол и две односпальные кровати на жутких металлических каркасах, которые скрипели при каждом даже самом незначительном движении. И это было лучшее, на что мы могли рассчитывать.

– Нет, спасибо, – зевнув, скривилась я. – Я не пущу каких-то недоделанных душеведов, считающих, что разговорами можно что-то изменить, ковыряться в моих мозгах.

– Вообще-то, психология – это наука, – заметила сестрёнка, проводя рукой по своим красивым светло-русым волосам.

– Вообще-то, мне на это наплевать, – ехидно сообщила я.

Отбросила мокрое от пота одеяло и спустила ноги на пол. По босым ступням сразу же пробежался холодок. Дверь в нашей комнате присутствовала лишь условно, на самом деле, это был просто кусок картона с врезанным в него хиленьким замком. На такую дверь дунь – она сама вывалится, возможно, вместе с куском стены. От наступивших вместе с осенью холодов она тоже спасала плохо. Точнее, вообще никак не спасала.

Я потянулась к стулу, на котором валялись одной скомканной грудой мои вещи и выудила из общей пестрой массы два носка. Разных. Один серый, другой темно-бордовый. Но искать к одному из них пару было лень, а потому я просто натянула то, что было и пошлепала к окну.

Широко распахнув обе створки и высунувшись наружу, я прикрыла глаза, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух. И хотя он был не таким чистым и свежим, как там, откуда я была родом, но для меня этот воздух был вкуснее всех сладостей на свете, потому что он пах свободой. Пах большим человеческим городом, где ты можешь быть кем захочешь, кем хватит сил стать. Без необходимости отчитываться, оправдываться и доказывать, что несмотря на возраст в семнадцать лет, ты все-таки имеешь право на собственное мнение.

Вдруг ночной воздух, наполненный лишь шумом ветра, шелестом постепенно редеющей листы и отдаленным гулом машин, катающихся по городу даже в глубоко ночное время, прорезал стремительно оборвавшийся вскрик.

Я дернулась и быстро сунулась обратно в комнату, но от окна не отошла, присев на корточки, затаившись и внимательно всматриваясь во тьму раскинувшегося через дорогу парка, на который выходили окна нашей комнаты.

Благодаря своему обостренному зрению я смогла различить силуэты деревьев, очертания скамеек и белеющие полосы извивающихся аллей.

Но ничего больше.

– Что там такое? – спросила сестра, сделав шаг ко мне.

Я остановила её рукой, жестом показала замолчать и едва слышно проговорила в ответ:

– Не знаю, я слышала вскрик. Кажется, кричал человек.

– Возможно, это была птица? – встревоженно прошептала Стефа и оставаясь стоять на месте в глубине комнаты.

– Половина третьего ночи, – указала я на очевидный факт. – Какие птицы в такое время?

– Совы, – предположила сестра.

Я не поленилась и обернулась, чтобы продемонстрировать скептично выгнутую бровь. Сестра не выглядела ни встревоженной, ни заинтересованной. Последний раз глянув на парк, она отошла и забралась под одеяло.

– Совы не взвизгивают, – проворчала я.

– Может быть, это была сова-истеричка? – хихикнула сонным голосом Стефа, которую явно не впечатлила моя попытка посидеть в засаде под подоконником. Через минуту она уже мирно засопела, уткнувшись лицом в подушку.

Понаблюдав за её спокойным, расслабленным лицо несколько минут, я подумала, что, возможно, сестра права.