Негодяй

Часть I

Дрянь
пока что
мало поредела.
Дела много —
только поспевать.
Надо
жизнь
сначала переделать,
переделав —
можно воспевать.

I

Небеса режут взгляд. Я все еще щурюсь, попутно протирая глаза и стремясь избавиться от тягучей пелены усталости. Голова полосуется на части, и я совершенным образом не могу собрать все мысли воедино - только неряшливо протираю глаза, силясь протрезветь. Не сознавая, что могу сейчас сотворить, я стремлюсь подняться, но лишь встречаюсь лицом с паркетом. С грохотом валюсь на пол и тихонько взвываю от собственной ничтожности; проклинаю все, что попадется мне под руку, с уст летят самые нецензурные слова, кои я только знаю, и, наконец, в глазах моих появляются едва понятные очертания окружающих меня вещей. Вокруг все перемешано, царит ужасающий хаос и бардак, одноразовые гостиничные простыни напрочь перепачканы всем, что только может на них оказаться; под ногами вздрагивают зловещим звоном пустые бутылки, а убийственно-огненное солнце прожигает во лбу скважину. На некоторое время, мне кажется, что я слеп, глух и частично мертв. Но очень вскоре я сознаю, что достаточно хорошо вижу происходящее, что слух режет звонок телефонной трубки и я все еще способен на дыхание(чем несколько разочарован). Шатаясь и попеременно падая, я преодолеваю путь до старенького, безобидного телефона, - но на тот момент он представляется мне самым кошмарным врагом и ужасным противником, - и со все еще сжирающими меня мыслями о самоубийстве, беру трубку. Слышится громкий, нервный женский крик - и я с ужасом понимаю, что сегодня не суббота, не воскресенье, ни даже не пятница - что сегодня чертов понедельник. И что он никогда не закончится.
      Примерно таким образом проходит каждый день моего существования. Ничего особенного - каждый человек живет так, как он привык. К такому образу жизни образовалась своеобразная привычка еще в отрочестве, - но не буду мучить вашу душу своими рассказами о "тяжелом детстве" и "кошмарном окружении", нет, все не настолько драматично. Просто я отыскал себе хорошую компанию еще в пятнадцать лет: тогда, мне казалось, что если я буду своеобразным "плохишом", то это хоть как-то скрасит мою нестандартную внешность. О, свое лицо я ненавижу до сих пор! Эти тоненькие скулы, аккуратные брови, крошечный носик, маленькие уста, большие голубые глаза - и весь этот изящный комплект дополнялся белокурыми кудрями, обрамляющими все миловидное личико. От этих метафор, которые приписывал ко мне каждый человек, хоть на год старший меня, тошнило. Я ненавидел всех этих упырей каждым нервом и каждой извилиной, я хотел уничтожить их всех каждой костяшкой, каждой мышцей, и кровь в моих венах закипала от ярости, насколько я хотел избавиться от предубеждения о своем внешнем виде. Все ровесники мои уже успели приобрести суровый взгляд, немного загорелую фигуру и жесткий волос - и лишь я один оставался "милым мальчишкой". которого всем хотелось обнять и потискать. Ни одна девушка не чувствовала себя рядом со мной спокойно - и ни одна из них не проявляла должного уважения ни ко мне, ни к моей мужской чести. Но я особо-то и не стремился никогда к восхищенным женским вздохам за спиной, хотя частенько встречал неистовое умиление, что выбешивало не меньше. Я всегда был достаточно рослым, достаточно сильным и достаточно уверенным, но всего этого оказывалось мало. Слишком мало, чтобы заработать явный авторитет. И именно в тот момент, когда последняя дурнушка ушла на свидание с последним идиотом, коего я знал, я решил принять решительные меры - и впервые в жизни выпил три бокала коньяка залпом. Голова кружилась так сильно, что было чувство, что она вот-вот упадет на землю вместе со мной. Я решил уменьшить дозу для привыкания, - но прилив смелости и энергии чувствовал явно. Такого никогда не было - появилось необузданное ощущение того, что я способен на все, и ничто не может остановить дикий юношеский жар и неутолимую жажду проявить себя. 
Очень скоро, я начал частенько приходить домой с определенным количеством синяков и ссадин, но перед родней всегда отмахивался тем, что снова упал со ступенек, покуда шел в фортепианный отдел(а там довольно скользкие ступеньки, о чем знали ровным счетом все). И прокатывало замечательно, чем я бы ужасающе горд - еще бы, шрамы всегда украшали мужчин. Если бы я знал тогда, какие именно, я, может быть, и не написал бы здесь ни строчки. 
После царапин последовали сломанные носы, разбитые виски и вывихнутые начисто пальцы: но что могло смутить отчаянного подростка, который впервые начал страшить своим именем одногодок? В скором времени, любой смельчак из гимназии, в коей я учился, содрогался при одном лишь упоминании обо мне; юные девчата напугано и с неким восторгом прикрывали губы рукавами, дабы никто не увидел, как они смущенно шепчутся друг с дружкой, едва поймав на себе мой взгляд; учителя же кусали локти и ломали головы, как же приструнить бывшего отличника, рвавшегося на золотую медаль и красный диплом. 
      Но ничего у них не вышло. Да и не могло формально ничего выйти - я всегда был очень упертым, и по сей день таковым остаюсь. Примерно выше сказанным образом из меня получалась та личность, которой я сейчас являюсь, примерно таковыми метаморфозами я располагал и в очень короткий срок стал ужасным пьяницей, хулиганом и убитой в край сволочью. От меня уходили все женщины - хорошие или плохие, верные или распутные, мудрые или глупые - все до одной давали мне смачную затрещину и уходили прочь, захлопнув дверью. Я никогда особо не переживал об их собственном благополучии в отношениях со мной - зная меня, они знали, на что идут, значит, они сами выбрали такого человека. Не смея их останавливать, я молча обрекал на пожизненное окольцовывание моим существованием. Что же, к черту их.
      Сейчас, когда я уже дошел до середины юношеских лет и почти окончил университет, остается только надеяться на то, что после хронического алкоголизма и двух судимостей меня все же возьмут на работу. Причем, работать я хотел не абы кем - истинно филолог, совершенным образом знающий три языка и с высшим образованием. И да, в будущем я получу магистра, стану вести лекции и заседать в деканате, но здесь речь пойдет не о том, как я стал счастливым и довольным жизнью человеком - здесь речь о том, как я с высших ступеней эволюции и гениального мышления опустился до деградирующей личности, именующей себя "Сергей В."