Неискушённый

Глава 1. Приглашение к семье Дезрозье.

— Господин, мне хорошо известно, какая молва о вас ходит. Не отказывайтесь, прошу. Я платой не обижу.

Антал Бонхомме, закинув ногу на ногу, сидел за столом в Чайном Доме и безучастно смотрел в приоткрытое окно. Солнце медленно садилось. С улицы веяло осенней прохладой. Сквозняк осторожно, почти крадучись, проникал в помещение и нежно касался длинных каштановых волос. Антал его почти не замечал, наблюдая за падающей снаружи листвой.

— Господин?

Антал скучающе вздохнул, подперев подбородок рукой, а после соизволил-таки обратить свой взор на собеседника. Им оказался лысеющий мужчина лет пятидесяти, одетый, надо сказать, дорого и роскошно. Антал забыл спросить его имя – или же вовсе не хотел знать, - но смутно помнил фамилию. Лабарр, кажется. Если память не изменяла, такую носила семья довольно известных аристократов. Они заработали своё немалое состояние торговлей дорогими тканями, которые попадали прямиком во дворец.

— И какая же молва обо мне ходит, господин Лабарр? – тихо, почти шёпотом, поинтересовался Антал, сощурив серые, змеиные глаза.

Мужчина чуть подался вперёд и понизил голос:

— Вы же ведь прескверный. И можете оказать мне одну услугу.

Говорил он вкрадчиво, намёками. Антал, несомненно, прекрасно понимал, что от него хотят. В конце концов, этот Лабарр, точно назойливая муха, ходил за ним по пятам несколько дней подряд, желая внимания. А сегодня вот, очевидно, проследив, нашёл Антала здесь, в Чайном Доме. Лабарр бесцеремонно подсел к нему за столик, не спросив разрешения – привычки аристократа, способного получить что угодно при помощи золота. И в данный момент он был уверен, что сможет убедить несговорчивого Бонхомме хотя бы выслушать его. Было видно, как тяжело мужчине давалось простое человеческое терпение. Его бесила незаинтересованность прескверного, бесило и то, что ему, довольно властному человеку, приходилось унижаться перед ним. Лабарр неискренне улыбался одними только губами. Глаза же его выражали типичную неприязнь и презрение. Но, по всей видимости, дело у него было крайне важное, потому он, прикусив язык, ждал и не давил.

— Какую услугу? – спросил Бонхомме.

Аристократ перешёл на шёпот:

— Мне необходимо проклясть человека.

— Судя по всему, тот человек вам очень сильно насолил, раз вы обратились напрямую ко мне. Вы жаждете для него жестокого наказания. И что же он сделал?

— Этот человек моя жена. А сделала она многое. Не хватит пальцев на обеих руках, чтобы перечислить.

Глаза аристократа загорелись, густые, чуть тронутые сединой брови нахмурились. Он запыхтел от злости, сжав руки в кулаки, а потом принялся объяснять:

— Я женился на ней, считая, что впускаю в свой дом невинный цветок. Она весьма молода и, как мне казалось, скромна. Я был уверен, что с ней не будет никаких проблем. Всё-таки и происхождение знатное, и воспитана, и образована… А оказалось…

Анталу нравилось смотреть, как аристократа распирало от злости. Он покраснел и едва не брызгал слюной. Бонхомме, чуть улыбнувшись, откинулся назад и спросил:

— А оказалось?..

Лабарр повысил голос, ударив по столу:

— А оказалось, что дрянь она! И вовсе не невинна! Она быстро прибрала мои дела к своим ухоженным ручкам. И не просто прибрала, а переписала на себя всё, что я имел. Я остался ни с чем! Хитрая и злобная тварь!

Антал по-детски надул губы, сделав вид, будто ему жаль аристократа.

— Какой ужас. Негодяйка! И почему же она так поступила с вами? Вы ведь, вероятно, очень честный человек. Быть может, вы её чем-то обидели?

Прескверный неприкрыто иронизировал. А Лабарр, будто не замечая этого, продолжал плеваться и распалялся только больше:

— Да вся столица знает, насколько я честный человек! И вы, судя по всему, тоже наслышаны!

Антал усмехнулся и прищурился, задумчиво постучав длинными ногтями по столу:

— Наслышан, это верно. Наслышан и о том, что вы сделали с семьёй вашей юной супруги.

Аристократ осёкся. Поток скверных слов прервался. И даже побагровевшие щёки вдруг сделались бледнее. Он нервно заозирался по сторонам, сглотнул, поправив тесный воротник, но тут же ответил:

— О чём это вы говорите?

— О вашей жене, конечно же. О госпоже Евадне Реверди, чей отец был вашим конкурентом, и которого вы убили. А после силой притащили беззащитную осиротевшую девушку к себе домой.

— Да как вы смеете обвинять меня…

— Я? Причём же тут я? Сами сказали, что вся столица наслышана о вас. И слухи эти распространяются быстрее ветра. Надо признать, госпожа Реверди весьма талантлива и умна, а ещё сильна духом, раз смогла после всего терпеть вас рядом. И как ей хватило выдержки не прикончить вас сразу? Ах да, вы же заткнули ей рот. Лишили памяти. Частенько проклятиями балуетесь, да?

Лабарр вспыхнул и заверещал:

— Я известный человек! На меня работает столько, что тебе и не снилось. И связи имею напрямую с правящей семьёй. А ты? А ты вообще что о себе возомнил, раз решил, что можешь вот так просто…

— Закрой рот, - тихо приказал Антал, прищурившись. – Пока горлом кровь не пошла.