Неизбежное столкновение

- 2 -

Вот уже шес­тнад­цать лет и сто один день по зем­ле хо­дило соз­да­ние, спо­соб­ное сот­во­рить чу­до с пыл­ким юно­шес­ким сер­дцем. Ле­онид го­тов был мо­лить о спа­сении сво­его сер­дца по­доб­но жар­ко­му эс­тонцу Ты­нису Мя­ги, вы­тан­цо­выва­юще­му в бор­до­вом, с жёл­той ка­нителью жа­кете сре­ди де­кора­ций звёз­дно­го не­ба и по­пере­мен­но мер­ца­ющих си­них, жёл­тых, крас­ных сек­то­ров кру­га на по­лу.
      Соз­да­ние — хо­тя Ле­онид боль­ше лю­бил не та­кое гру­бое ук­ра­ин­ское сло­во «створiння», встре­ча­юще­еся в пе­рево­дах рас­ска­зов Ана­толия Алек­си­на — зва­ли Ли­кой.
      Жи­ла она в до­ме 25-А, на уг­лу Кур­ча­това и Ле­си Ук­ра­ин­ки, ря­дом со вто­рой шко­лой. Учи­лась, бы­ла по­мощ­ни­цей ста­рос­ты в де­сятом «Б» и час­то за­ходи­ла в «А» класс. Дру­жила и со ста­рос­той сво­его клас­са Са­шей Кос­триц, и с Мар­той Ос­тро­умо­вой (эли­той, ес­ли ве­рить Дим­ке Со­коло­ву), охот­но об­ща­лась с дру­гими ре­бята­ми и по­мога­ла учи­телям. Ли­ка по­купа­ла, мас­те­рила и при­носи­ла нас­толь­ные иг­ры, на­води­ла по­рядок с учеб­ни­ками, счи­тала ме­тодич­ки и — глав­ное — де­лилась собс­твен­ны­ми по­дел­ка­ми из ло­зы. Кор­зи­ноч­ки для бо­рови­ков и му­хомо­ров из папье-ма­ше и для плас­ти­лино­вой ря­бины; иг­ру­шеч­ная ме­бель, ма­лень­кие пар­ты, сто­лики, стуль­чи­ки, ска­мей­ки; ра­моч­ки для реп­ро­дук­ций из­вес­тных кар­тин — всё это, из вет­вей ло­зы, бы­ло ис­кусно вы­пол­не­но Ли­кины­ми ру­ками и сто­яло в ка­бине­тах двух де­сятых клас­сов.
      Пос­ле уро­ков и круж­ков пле­тения (по втор­ни­кам и чет­вергам) Ли­ка всег­да вы­пива­ла во­ду с си­ропом и ела мо­роже­ное. Бе­жала к те­лефон­ной буд­ке и зво­нила жи­вущей в Ки­еве ба­буш­ке, ду­мая, что ник­то не за­меча­ет вол­ну­юще­го дви­жения её опус­ка­ющей две ко­пей­ки в ав­то­мат ру­ки. Ли­ка счи­тала, что ник­то не ви­дит, как пре­лом­ля­ют­ся в стек­ле буд­ки, пе­рек­ра­шивая у ма­куш­ки её каш­та­новые во­лосы, лу­чи ало­го не­ба. На­гово­рив­шись с ба­буш­кой, Ли­ка то­ропи­лась до­мой, не по­доз­ре­вая, нас­коль­ко прек­расны её ос­трые, раз­ры­ва­ющие встреч­ный ве­тер ло­кот­ки.
      А Ле­онид ви­дел и знал. Хо­тя его спо­соб ви­деть и знать был не са­мым по­рядоч­ным.
      Год на­зад в гос­тях у Па­ши Пан­фи­лова Ле­онид уви­дел эпи­зод но­вого и, су­дя по на­чалу, весь­ма год­но­го за­рубеж­но­го филь­ма. В эпи­зоде юно­ша его лет за­лез на де­рево и от­ту­да с би­нок­лем в ру­ках наб­лю­дал, как на вто­ром эта­же пе­ре­оде­ва­ет­ся лю­бимая де­воч­ка. Не удер­жавшись, юно­ша сва­лил­ся пря­мо на про­ез­жую часть, где его сбил бы ав­то­мобиль, не вме­шай­ся маль­чик в крас­ной, по­хожей на спа­сатель­ный жи­лет кур­тке. Ма­шина сби­ла его, а юно­ша, ко­торый под­гля­дывал, ис­пу­гал­ся и ука­тил на ве­лоси­педе. («Джордж не прос­то бол­ван — он ещё и трус» — про­ком­менти­ровал Па­ша). Хо­зя­ин ав­то­моби­ля ока­зал­ся от­цом де­воч­ки. Он от­нёс по­теряв­ше­го соз­на­ние маль­чи­ка в крас­ной кур­тке в дом.
      Что бы­ло даль­ше, Ле­онид не уз­нал, по­тому что Па­ша, из­ви­нив­шись, за­торо­пил­ся на хок­кей.
      Упасть с де­рева и по­пасть под од­ну из «Волг» или, че­го ху­же, под од­ну из ино­марок Ле­онид не хо­тел. Но ему пон­ра­вилась идея с би­нок­лем, и с тех пор он не упус­кал слу­чая уви­деть Ли­ку поб­ли­же, да так, что­бы она ос­та­валась в не­веде­нии. Боль­ше все­го Ле­они­да прив­ле­кала вос­крес­ная, сво­бод­ная от шко­лы и фор­мы Ли­ка. Тог­да сра­зу по­яв­лялся ин­те­рес: во что она оде­та, ког­да не в ко­рич­не­вом платье с бе­лым пе­ред­ни­ком, чем за­нима­ет­ся и… — нет, ес­ли чес­тно, об этом ду­мать не хо­телось — с кем хо­дит гу­лять. За­давая воп­ро­сы, Ле­онид по­лучал на них от­ве­ты.
      Ли­ка по­дол­гу со­бира­ла ло­зу, пи­сала в днев­ни­ке, си­дя на скамье в пар­ке, и чер­ты её нак­ло­нён­но­го ли­ца, её уши ка­зались тог­да круп­нее, и хо­дила в ки­но, иног­да са­ма, иног­да с под­ру­гами. В по­лутём­ном, поч­ти го­товом к по­казу за­ле ча­ще все­го мож­но бы­ло уви­деть куд­ря­вую ры­жую го­лову Са­ши Кос­триц. Чуть ре­же ря­дом с Ли­кой мель­ка­ла Мар­та Ос­тро­умо­ва, в вы­ход­ной день рас­пуска­ющая ко­сы и за­вива­ющая пше­нич­ные вол­ны во­лос; Ле­онид от­ме­тил, что так ей го­раз­до луч­ше, но боль­ше его ин­те­ресо­вала, ко­неч­но же, Ли­ка. Дру­гие Ли­кины под­ру­ги Ле­они­ду не бы­ли зна­комы, ли­бо он знал их толь­ко по внеш­ности и мог оши­бить­ся, тот ли пе­ред ним че­ловек.
      Ли­ка ред­ко бы­ла в юб­ках, и они ей не очень шли, пусть и об­на­жали длин­ные, спор­тивные но­ги. Чёр­ная, в крас­ную по­лос­ку юб­ка уно­сила свою об­ла­датель­ни­цу в от­да­лён­ные уж шес­ти­деся­тые, ког­да же всё в этой ком­со­мол­ке бур­ли­ло, кло­кота­ло и рва­лось на­ружу быс­трее тем­па бы­лых вре­мён. Яр­ко-мор­ковная юб­ка ни­как не хо­тела со­четать­ся с нет­ри­ви­аль­ным ду­хом Ли­киной сов­ре­мен­ности. Ли­ка бы­ла дев­чонкой из бу­дуще­го, на­писан­но­го Бу­лычё­вым, и не взя­ла ни грам­ма пош­лости из ре­аль­но нас­ту­па­ющих тя­жёлых лет, ощу­тимых на тот мо­мент не бо­лее, чем су­мереч­ный хо­лодок — в зной­ный пол­день. Её дви­жени­ям при­дава­ли сво­боды на­тяну­тые на ик­ра и бёд­ра тём­ные джин­сы. За­пад­ные брю­ки бы­ли толь­ко у трёх де­вочек в обо­их де­сятых клас­сах, вклю­чая са­му Ли­ку.
      Ли­ка по-нас­то­яще­му оча­ровы­вала…
      «Ты ду­ма­ешь, я в неё влюб­лён? Нет. Я на неё бук­валь­но мо­люсь» — ох, как же точ­но пе­реда­вал чувс­тва Ле­они­да ро­бот Вер­тер.
      Пе­ред сном Ле­онид го­ворил се­бе: «Я люб­лю Ли­ку Ле­беде­ву» и нак­ры­вал­ся оде­ялом, ис­пы­тывая то же, что и ре­бёнок, иг­ра­ющий в прят­ки. Его най­дут. О да, его най­дут, а по­ка он слы­шит приб­ли­жа­ющи­еся ша­ги ве­дуще­го и стук сво­его пре­датель­ски не за­мира­юще­го сер­дца, упи­ра­ет­ся но­сом в по­доде­яль­ник по­верх шер­сти и бо­ит­ся ды­шать. Он хло­пал ко­вёр на сте­не, слов­но то­вари­ща по пле­чу, ду­мая, как при­ят­но, ког­да вор­са и вы­шитые на ней ор­на­мен­ты ста­новят­ся сви­дете­лями тво­его приз­на­ния. Как ума­лишён­ный, раз­го­вари­вал с ноч­ни­ком.
      «Я люб­лю Ли­ку Ле­беде­ву!» — бе­зум­но вто­рил Ле­онил сте­нам ком­на­ты, кро­вати и те­леви­зору «Бе­рёз­ке» с блес­тя­щими в тем­но­те вы­соки­ми чёр­ны­ми нож­ка­ми. «Ле-бе-де-ву» — про­из­но­сил он по сло­гам, вспо­миная вы­шито­го крес­том ле­бедя в пи­онер­ском ла­гере, ба­лет «Ле­беди­ное озе­ро», «Ле­беди­ную вер­ность» Ро­тару и пес­ню го­ряче­го, ха­риз­ма­тич­но­го эс­тонца: «Всё это бы­ло, это бы­ло у чис­тых с ле­бедем пру­дов. Прош­ла, взгля­нула и уби­ла и не ос­та­вила сле­дов». Влюб­лённый ра­зум (сколь­ко иро­нич­ной теп­ло­ты в этом вы­раже­нии!) на­ходил всё но­вые и но­вые ас­со­ци­ации и срав­не­ния…
      Вос­хи­ща­ясь фа­мили­ей Ли­ки, Ле­онид всё же иног­да, на се­кун­ду (пра­во, се­кун­да — не прес­тупле­ние) при­мерял на мес­то Ле­беде­вой Пе­регу­дову. «Ли­ка Пе­регу­дова» — ес­ли мож­но так наз­вать, са­мым ти­хим из шё­потом го­ворил Ле­онид и за­сыпал.

      Ли­ка точ­но не зна­ла, но на­чала до­гады­вать­ся, что Лё­ня, па­ренёк из па­рал­лель­но­го клас­са, за ней сле­дит. Уж слиш­ком час­то Ли­ка стал­ки­валась с Ле­они­дом там, где слож­но ока­зать­ся вдво­ём слу­чай­но: воз­ле строй­ки зда­ния КГБ, за Цен­траль­ным ста­ди­оном в пя­том мик­ро­рай­оне, у дет­ско­го са­да «Че­бураш­ка», у реч­но­го пор­та и в кон­це ули­цы Се­миход­ской. Ви­дела ко­го-то, по­доз­ри­тель­но по­хоже­го на Ле­они­да, тот­час пря­чуще­гося в чь­ей-ни­будь па­рад­ной или сов­сем уж на­ив­но — за де­ревом.
      Глу­пый че­ловек, ду­мала Ли­ка. Слиш­ком стес­ни­тель­ный. Будь он сме­лей, она бы уже дав­но с ним за­гово­рила. Па­рень вро­де был неп­ло­хим: лю­бил ро­дите­лей, при­леж­но учил­ся, луч­ше всех в клас­се знал ан­глий­ский и кол­лекци­они­ровал мар­ки. В на­чале учеб­но­го го­да он ещё пла­вал в бас­сей­не, а в де­каб­ре прер­вал за­нятия, но не по­терял ни фи­гуру, ни на­выки.
      Скром­ность — не­сом­ненное че­лове­чес­кое дос­то­инс­тво, но, как всё про­чее, она пло­ха в из­бытке.
      Ле­онид и сам по­нимал, что пос­ту­па­ет глу­по. Он бо­ял­ся и в то же вре­мя на­роч­но вы­давал се­бя, что­бы буд­то слу­чай­но встре­тить­ся и по­гово­рить с де­воч­кой.
      Од­нажды та­кая встре­ча сос­то­ялась.
      Уж очень да­леко от до­ма, на пе­рек­рёс­тке прос­пекта Стро­ите­лей и прос­пекта Ге­ро­ев Ста­лин­гра­да, Ли­ка «зас­ту­кала» Ле­они­да с зе­лёным би­нок­лем в ру­ках. Для ки­но, ви­нова­то объ­яс­нил Ле­онид и за­лил­ся крас­кой. Что же, что же сей­час бу­дет?! Не­уже­ли лю­бимая дев­чушка оби­дит­ся? Или сде­ла­ет за­меча­ние го­лосом Мар­ты Ос­тро­умо­вой?..
      Ни­чего страш­но­го, од­на­ко, не про­изош­ло.
      Ли­ка ус­мехну­лась, по-доб­ро­му, но с жен­ской хит­ринкой, как сме­ют­ся в филь­мах дев­ча­та, быс­тро це­луя в щё­ку сво­их хлоп­цев и с гор­достью от них убе­гая. Мот­ну­ла го­ловой, мол, не ве­рю, что би­нокль ну­жен для ки­но, и со­вер­ши­ла не­ожи­дан­ное для Ле­они­да: по­дош­ла к не­му близ­ко-близ­ко. Нас­толь­ко близ­ко, что си­лу­эты мо­лодых лю­дей раз­де­ляли ма­лые, не­руши­мые ещё сан­ти­мет­ры.

      «Ес­ли бы При­мор­ский буль­вар сня­ли дву­мя го­дами рань­ше, я точ­но на­пела ему: «И раз, и два, и три, и пять, те­бе ус­та­ла пов­то­рять, од­но и то же го­ворить: чтоб пе­рес­тал за мной хо­дить». Ле­онид, на­вер­но, мне уже нем­но­го нра­вил­ся. Да, по­жалуй, нра­вил­ся, ведь бы­ло в нём что-то от мо­его лю­бимо­го ак­тё­ра, ведь бы­ло в нём и что-то своё, за­дев­шее ме­ня. Но его слеж­ки раз­дра­жали — это я пом­ню чёт­ко.
      …Гос­по­ди Бо­же мой, слеж­ки да пес­ни — жи­тей­ская ерун­да. Я ещё… мы ещё ни­чего не зна­ли! Ни­чего… Но Ле­они­ду уда­лось уз­нать за­ранее.
      В пят­ни­цу я по­лучи­ла от Лё­ни пись­мо. С ума сой­ти, как выг­ля­дело то пись­мо, ка­ким спо­собом пе­редал мне его Лё­ня и — глав­ное — о чём в пись­ме пре­дос­те­регал».
      



Отредактировано: 23.10.2018