Неизменная любовь

Эпизод 1.3 "Обнимашки со свиньей"

— Сеньора, почему вы все пытаетесь меня накормить? Я же сказал, что не хочу есть.

Мы завернули в крохотную лавочку за питьевой водой, которая по невыносимой, особенно ночью, жаре будет нашим единственным спасением. На нас в париках оборачивался каждый второй: кто с улыбкой, кто с недоумением. Но только от одной пары я услышала — вот же придурки! Думаю, не надо объяснять, на каком языке был сделан подобный комментарий?

— Мне кажется, ты просто стесняешься попросить, — попыталась я объяснить свой материнский инстинкт.

— Если мне что-то понадобится, я непременно попрошу вас. Знаете, на ферме рабочих собак кормят только рано утром. В одно корыто для всех псов насыпают корм и засекают десять минут. Кто сколько успел съесть, тот столько и съел, а в течение дня им дают только воду, — и парень потряс в воздухе двухлитровой бутылкой. Вторую он зажал под мышкой.

— Но ты же не собака! — я попыталась улыбнуться, но заразиться позитивом от некогда грустного клоуна у меня все равно не получилось. — И у тебя дома сейчас как раз завтракают.

— Вы правы, но я не хочу есть. Я хочу спать. Но вы можете купить что-то себе на завтрак. Если вдруг решите завтракать не в кафе.

Ну вот, малыш, так-то лучше. Просить открыто ты не умеешь или тебе просто стыдно. Но я понимаю твои намеки. Хотя мой сыночек свои желания выражает всегда довольно открыто. «Мам, есть что пожрать?» — в старших классах долго служило ему единственным приветствием в мой адрес.

— Я не стану завтракать одна. Так что выбирай, пожалуйста, на свой вкус. Я всеядна.

Он взял хлеб, мягкий сыр, йогурты и… Оглянулся спросить, нет ли у меня на что-то аллергии. Нет, можешь покупать и молоко, и сок. Он резво открыл дверцу холодильной камеры, но тут же закрыл.

— Я не уверен, что в хостеле есть холодильник. Оставим только хлеб.

— Бери йогурты. Не будет холодильника, съедим на месте.

Ну, ты же голодный! Хватит притворяться!

— Не надо. Утром сходим в магазин.

Но я все же заставила его взять огромную гроздь крупного винограда и ветку бананов. А на кассе меня уговорили купить еще и черную черешню: кассир слезно уверял, что конец сезона и такой сладкой мы нигде больше не поедим. И не надо смотреть, что ягода чуть помята… А я и не смотрела в стоящий на прилавке ящик, я искала глазами терминал для кредиток. Фу, он имелся. Иначе пришлось бы возвращать на место не только йогурты и сыр.

— Как тебя все же зовут? — спросила я, когда на улице парень присел подле рюкзака, пытаясь запихнуть бутылки в боковые кармашки и освободить руки для пакета, который несла я.

— Зовите меня Паясо, сеньора, — сказал он поднимаясь. — Я же уже представился вам.

Настаивать я не стала. Инкогнито так инкогнито. Желания детей надо уважать. Особенно те, в которых они без причины упрямы. Но помимо упрямства у парня отлично работала соображалка. Он сразу предложил сходить за моим чемоданом.

Мы спустились в гараж, и мой клоун замер перед стендом с правилами, которые были только на испанском и каталонском. Никакого английского.

— Просто хотел убедиться, что здесь можно оставлять машину на всю ночь, — объяснил он свое промедление.

— Я умею читать по-испански, — улыбнулась я.

И под его снисходительным взглядом, наверное, покраснела. Благо в гараже было темновато. И мне действительно стало жарко в теплой шапке! Чтобы сделать диалог для себя менее обидным, я поинтересовалась, откуда Паясо так хорошо знает испанский язык.

— В школе выучил.

Браво! Браво! Браво! И на дуде ака флейта игрец, и все в школе! Я в шоке. Приятном. И от обхождения тоже.

Паясо сразу предложил не тащить весь чемодан, а переложить пару вещей ему в рюкзак. Я смерила рюкзак взглядом: тот не казался таким уж безразмерным; скорее даже очень надутым, и я взяла свой. В него влезла косметичка и мокрый купальник, который следовало выстирать. Саму меня тоже не мешало поскорее помыть: все же пляжный душ — это и не душ вовсе, а так… только чтобы глубже загнать песок в те места, где ему не рады. Смена белья, футболка, шорты, еще один сарафан… Воспитанный парень смотрел в сторону, хотя мне бы сейчас очень даже пригодилась его сообразительность на счет пижамы, которой у меня не было. Надеюсь, что в номере хотя бы полотенца имеются! У меня нет с собой даже пляжного. Рассчитывала взять из гостевых запасов в нашей квартире.

— Я готова.

Багажник захлопнут. Машина пикнула. А вот лично я все еще не была готова к ночи в четырех стенах с американским студентом.

Еще не совсем стемнело. Было даже вовсе светло. А если он не сразу уснет, хоть и говорит, что валится с ног? Надо же будет тогда найти какие-то общие темы для разговоров. Да даже сейчас, когда Паясо уставился в экран своего айфона, чтобы следить за гугл-мапс, идти молча с моей стороны было не очень вежливо. Будь бы это мой сын, я бы преспокойно молчала, но сейчас меня с головой накрыло чувство неловкости. Да, я предпочла бы на месте американца своего псевдоирландца Майкла. Нашего Мишаню…

— Для чего ты стал этим, как его там… — решила я начать хоть какой-то разговор. Лучше буду спрашивать я, чем он. — На ферму поехал? Ты же маркетолог. Разве не хотелось летом по профессии поработать?

Парень стрельнул в мою сторону глазами и, сверившись в очередной раз с маршрутом, махнул рукой в сторону перехода.

— Еще успею по профессии поработать. А вот вуфером побыть могу только сейчас. Вот вам лично разве никогда не хотелось обнять свинью?

Вот чего мне точно никогда не хотелось — так это обнять свинью!

— Вы просто никогда свинью не обнимали…

Наверное, ответил мой красноречивый взгляд, потому что рот до сих пор молчал. Глаза парня светились неподдельным счастьем. Что там Задорнов говорил про Америку? Страна непуганных идиотов…