Неизвестность

Начало

…Я всё время что-то забываю. Почему я здесь? Кто я?

Серые облака медленно, тягуче, бегут по небу. Бывает ли здесь вообще солнце? Куда ни посмотри — один серый цвет. Оттенки серого — вокруг меня, и внутри меня.

Передо мной красивое высокое белое здание. И каким-то образом, я знаю, что мне нужно пойти туда. Смотреть вокруг, кажется, больше не на что.

Захожу внутрь: кругом много людей. Они мельтешат, суетятся. Одна я, как в замедленной съёмке, никуда не тороплюсь, медленно переставляю ноги, прохожу в холл. Стены бледно-зелёных и бледно-голубых оттенков. От этих цветов меня начинает мутить.

Вижу прикреплённую к стене памятку с правилами — подниматься на своих двоих, либо пройти небольшую процедуру. А, кажется, я тут живу — в списке квартир, висевшем на стене рядом, узнаю свой номер, — 504. Сто первый этаж.

Осознавая, как долго мне придётся подниматься, пристраиваюсь в очередь среди пожилых дам. Они активнее меня и о чём-то переговариваются. Но мне совершенно всё равно на это, я ничего не слушаю.

Лишь когда очередь подходит ближе ко мне, я начинаю видеть, что происходит в процедурной комнате. Людей усаживают на специальные кушетки, коих три в белой просторной комнате, надевают шлем с проводами на голову и…берут кровь?

Это показалось мне странным. Почему, чтобы попасть к себе домой, мы должны сдать кровь?

Но я простояла уже битый час в этой очереди, интерес и желание поскорее попасть домой разрывали меня. Я прохожу в освободившееся только что кресло.

На меня без разговоров начинают надевать чудо-шлем с проводами. По расположению концов проводов на шлеме он напоминает устройство для считывания электрических сигналов в мозге. Я спрашиваю, будут ли мне брать кровь?

— Нет, — однозначно отвечает дама в белом костюме и белых перчатках, приготовившись, тем не менее, втыкать мне иглу. Я смотрю на неё с непониманием, но замечаю рядом стойку с капельницей. Зачем всё это?

Я ничего больше не спрашиваю. Мне всё равно. Игла входит в мою руку практически безболезненно, и вскоре прозрачная жидкость начинает капать по тонких капиллярам, ведущим через иглу в мою вену.

— Будет немного тошнить, — объясняет мужчина в белом колпаке, приводя в движения какую-то компьютерную машину, стоящую чуть поодаль. Та начинает гудеть будто при запуске стиральной машины. Голову начинает немного щипать от электрического шлема, надетого на мою голову.

— Дышите спокойно, — говорит очередное белое одеяние рядом со мной, но я уже проваливаюсь в какую-то потустороннюю реальность. Все чувства становятся нереальными. Я дышу? Или…я вижу? Поначалу была только белая пелена. Моё тело дёргается… По крайней мере, я не оглохла, но всё, что я слышала — было моим сбившимся дыханием. «Хах…хах», — било по перепонкам. Я не чувствовала рук и ног, а жжение на голове становилось сильнее.

Внезапно я увидела. Мир, полный чудесных красок: фиолетовых, розовых, зелёных тонких струек на абсолютно чёрном фоне. Цветных мерцающих линий становилось всё больше. И отчего-то, с каждой секундой мне становилось всё легче, всё интереснее, всё живее. Линии крутились по спиралям, нет, я слово плыла сквозь них, летела, путешествовала…

Все краски исчезли и осталась только непроходимая темнота. Я открыла глаза и поняла, что нахожусь на четвереньках на полу своей квартиры. Она была полностью серой — от пола до потолка. Удивительно, что я забыла об этом. И в ней не было ничего, кроме стоящей прямо по центру большой кровати, и небольшого окна с восточной стороны.

Поднимаясь на ноги, я поняла, что меня ужасно качает. Может, мне всё это приснилось, я и не выходила из этой комнаты?

Но нет, синяк от капельницы на сгибе руки ясно сказал о случившемся.

Я добираюсь до окна и пытаясь заглянуть в него — но в нём всё белым бело. Неужели уже началась зимняя вьюга? Окно без ручки, напрочь вделанное в стену, не открыть.

В растерянных чувствах бухаюсь на кровать сначала на краешек, затем устало снимаю обувь и в одежде заваливаюсь на неё полностью. Что на мне надето? Бросаю взгляд вниз по телу: какое-то синее тряпьё служебного вида, надетое поверх серого сарафана. Снизу синие же штаны. Всё не первой свежести.

«Спасибо, что хоть не во всём сером», — думаю я, потирая лоб рукой.

Усталость от проведённой «процедуры» наваливается с новой силой. В комнате душновато, но окно не открыть. Поддавшись дурману этой морящей атмосферы, я погружаюсь в тяжёлый сон. Думать о том, что будет завтра, у меня пока нет сил…