Некромант для рыжей шельмы

9

На следующий день она уже чувствовала себя слишком хорошо, чтобы хандрить, завернувшись в одеялко. Да и не могла она себе позволить ещё денёк безделья: у Ханнэ имелись ещё четыре заклинателя, однако они не обладали ни опытом, ни сноровкой Билли-шельмы. Со стандартными заготовками и наброской одномерных плетений они прекрасно справлялись, но тонкая настройка артефактов и создание многомерных сетей уже выходила за пределы возможностей. «Билли, чтоб тебя, найди уже подмастерье!» — стенала Ханнэ каждый раз, когда сроки выполнения заказов угрожали полететь к троллям в задницу.

Билли, конечно, полететь ничему не давала, однако и сама прекрасно понимала, что работает на износ. Эдак и до пятидесяти не дожить можно… Вот только не так просто найти помощника девице, в свои двадцать шесть лет уже способной треть Гильдии за пояс заткнуть. Ни один из четырех помянутых заклинателей с её объемами работ не справлялся, а матерым гильдейцам строго-настрого запретили иметь с «этой неблагодарной шлюшкой Фоули» какие-либо общие дела. Спасибо Лори Макэлрою, чтоб его демоны пожрали.

Сегодня, впрочем, можно только радоваться наплыву работы. Билли всегда была злопамятна и обидчива, и ссору с поганым на язык кучерявым проходимцем нескоро забудет… А так и польза общему делу, и монетка в карман, и мозги ничем лишним не заняты.

— Ты ещё здесь? — изумилась Ханнэ, выйдя из подвала, где вместе с алхимиком и двумя ювелирами мастерила основу под артефакты. — А как же твой чёрный властелин? Я думала, уже мчишься, теряя тапки.

Билли глянула на часы и со стоном схватилась за голову — к своему чёрному властелину она опаздывала уже на добрый час.

— Ну ладно, я всё равно опоздала. Доделаю и пойду, — решила она в итоге. — У меня тут всего-то два зеркальца осталось.

С двумя зеркальцами она совладала быстро — уже наловчилась накидывать плетения по шаблону. Это на стадии разработки оно было сложно, а сейчас казалось сущей ерундой. Как и само Волшебное зеркало. Ну, промеж собой они звали эту поделку «льстивая стекляшка»: полуразумный артефакт поверхностно считывал мысли и эмоции владельца да знай себе нахваливал его вкрадчивым голоском. Ханнэ, помнится, отнеслась к задумке скептически, однако позволила сделать десяток пробных моделей. Но льстивая стекляшка пришлась народу по вкусу: собеседник из неё вышел получше некоторых людей, да и говорила она всегда только хорошее.

— Уже закончила? — Ханнэ поставила рядом с ней большую чашку какао — горячего, ароматного, с маленькими зефирками и шапкой воздушных сливок сверху. — На вот, наберись сил. Некроотдел — гадкое местечко.

— Спасибо, Хани, ты моя дивная прелесть! — протянула Билли, пододвигая чашку поближе. — Слушай, а куда стекляшек так много-то?

— Это в столицу на реализацию. А уж как они у нас идут… Ох, Билли! Иногда мне хочется обнять тебя, а не придушить, — она счастливо зажмурилась и тут же злорадно прибавила: — Гильдия так и бесится, что не они первые придумали… Хм, по-моему, ты сделала на одно больше.

Билли ответила столь же злорадной улыбочкой и протянула ей овальное зеркальце в красивой мельхиоровой (тьфу!) оправе.

— Это модификация.

Ханнэ зыркнула на неё с подозрением, прежде чем уделить внимание зеркалу.

— Как там бишь? Свет мой зеркальце, скажи…

— Ты ль на свете всех милее? — перебило зеркало желчным, скрипучим голосом, совсем не похожим на переливчатый голосок стандартной модели. — Да, конечно, безусловно. Всё, отвали, пацан!

— Я же девочка! — возмутилась Ханнэ, машинально поправив свои аккуратно уложенные серебристые волосы. Стриглась она очень коротко, однако принять эту утонченную фейскую красотку за мальчика мог только злоязыкий полуразумный артефакт.

— Хреневочка! И что вы все вечно о себе да о себе? А кто спросит, как мои дела?! Я не могу работать в таких условиях!..

Ханнэ выразительно закатила глаза и вернула зеркало его создательнице. А затем задала вопрос, который в их мастерской звучал регулярно:

— Билли, ну на кой демон?!

— Ой, да прикольно же!

— Мудацкое зеркало? Серьезно?

— Ага. И всего-то стоило инвертировать с полдюжины векторов в сети заклинаний, чтобы оно перестало нести всякую слащавую муть, — Билли засмеялась и, хлебнув какао, сцапала злобное зеркало со стола. — Прости, друг, она у меня такая грубиянка. Хм, дать тебе имя какое, что ли…

— Мельхиор, — предложило ехидное зеркало. — Иди парню своему дай, а меня не лапай.

— Расколочу, мерзкая стекляшка!

— Мечтай, лупоглазая. Я неразбиваемое!

Прежде чем Билли и впрямь в сердцах расколотила охамевшее зеркало, Ханнэ забрала у неё артефакт и припрятала в карман пиджака.

— И впрямь забавная штука, если подумать, — усмехнулась она. — Поглядим… Что, этот так и написывает?

Билли раздражённо поморщилась, катая по столу зеленоватый камушек амулета связи.

Если и есть на свете кто-то наглее, неугомоннее и назойливее, чем она сама, то это Мельхиор. Сопливые просьбы-требования то о встрече, то о прощении, то почему-то об осторожности уже перевалили за два десятка. И ведь ни разу не повторился, мерзавец трепливый!

— Наплюй, — велела Ханнэ, присев рядом и отпив из своей чашки. — Скоро угомонится, раз уж нашёл себе новую дуру.

— Да, но пока мне приходится слушать это слезливое нытьё.

Она со вздохом покачала головой.

— Сил уже нет смотреть на эту кислую морду. Билли, ты этих Мэлов можешь хоть целую пачку склеить!.. Так, нет, плохая идея. Давай познакомлю тебя с кем-нибудь? И Найри был бы рад скрасить твой досуг. Он тебя обожает.