Некромант, козел и я

12.

Я лежала на жесткой кровати в беломагическом общежитии и тупо пялилась в потолок. Только гоблину было известно, какой на дворе стоял час. Единственное, что было известно мне, так это то, что за окном была ночь. Глубокая и беспросветная. А я не могла уснуть...

Мысли о предстоящем ритуале. Духах. И недошпионах. Не давали расслабиться. В то время, как Бенхар храпел на пару с Авитусом в своей "мужицкой" комнате, куда меня, ни тот, ни другой не впускали. Хотя, тут я виновата сама. Пыталась прибраться и выкинуть все бумажки Авитуса, которые он из-под дивана вытащил. Но козлик завозмущался, намериваясь защищать свою собственность до конца, ну а Майкл... Майкл просто за него заступился. Так два этих... темных перетащили бумажное гнездо в свою комнату, заперлись там и запретили мне входить, объявив это священной, мужской территорией, куда не должна ступать нога ни одной женщины! Да здравствует сексизм! Я же, в свою очередь, как и полагается темной чародейке, попыталась их заколдовать. Но... моя прошлая попытка заколдовать Бенхара породила Авитуса. Так что одной ведьме-некромантке, не буду говорить какой, пришлось поступиться своими принципами и молча отступить.

Я перевернулась на другой бок, как обычно пересчитывая свои обиды и ненависти перед сном. Как и полагалось темной чародейке. И вот, когда уже добралась до списка своих врагов, наконец, почувствовала, как меня накрыло дымкой сна. Тело расслабилось, а мозги постепенно начали отключаться. По венам расплылось тепло и сладкая ленивая нега. Я выдохнула и засопела. Как вдруг...

- Динь-дон, красотка! Уже утро! - прокричал дух над моею головой, что я даже со страха подскочила с кровати со словами:

- Нет, мама, я не поступаю на некромантку!

Но вскочив на ноги, обнаружила ошарашенного духа, который смотрел на меня, как на сумасшедшую и хлопал зелеными глазками.

- Мило, - только и сказал он, осмотрев меня с ног до головы. - Что, проблемы с мамочкой? Она не разрешала тебе поступать на трупную профессию?

Я чуть было не зарычала. Попыталась, конечно, просверлить обозревшего духа взглядом, но ничего не вышло. Так и осталась стоять и злобно смотреть на него.

- Ох, видимо, проблемы еще глубже, чем я предполагал, - с какой-то странной заинтересованностью и сочувствием проговорил дух. - Травма детства. Наша верховная ведьма не понимала тебя? Поэтому ты ведешь себя, как обычная сельская девица, а не как благородная дама? Все из-за мамы, да?

Он присел на кровать, попытавшись по-дружески взять меня за руку.

Я засопела. Злобно так, что даже сама удивилась, почему из носа дым не повалил.

- Луи, - возмутилась я, вставая в угрожающую позу. - Ты чего творишь?

Дух, явно недоумевая, уставился на меня, похлопал своими зелеными глазками и развел руками. Точно ничего сверхъестественного не произошло. А я здесь просто что-то напридумывала.

- Так ведь уже утро на дворе, Лисси! - заявил он. – Пора бы встать! Тебе еще себя в порядок приводить. Первый день в беломагическом корпусе будет не простым. А ты, красотка, должна быть готовой ко всему.

Я посмотрела на духа-хранителя, что выглядел вполне свежо и бодренько, точно уже успел навести марафет.

- Луи? – тихо спросила я, разглядывая духа. – Ты как?

Темнейший вздохнул, присев на край кровати, и сказал:

- Все, что не делается, все к лучшему, мышка моя летучая. Порой не знаешь, какие подарки преподнесет тебе жизнь, - кивая головой в такт каждому слову, молвил хранитель, а затем добавил: - В вашем случае, подарок жизни это я. Что бы вы без меня делали.

Я усмехнулась.

- Да, ты прав.

- Конечно,  прав, - сказал темный дух, нагнулся и достал какой-то сундучок из-под моей кровати. Который, кстати, раньше там не лежал. Я знаю, я вчера здесь пол вымыла, и под кроватью в том числе, и точно помню, что этого ларца там не было. Да и с собой я ничего подобного не брала.

- Луи, - осторожно начала я, рассматривая духа. - Где ты это взял?

Но хранитель, пропустив мой вопрос мимо ушей, распахнул ларчик и ахнул от изумления. Глаза его заблестели какой-то детской радостью, восторгом, он жадно глядел на содержимое сундучка и широко улыбался.

- Это все тебе, Лисси, - сказал темнейший, протягивая сундук. – Бери, моя девочка, пользуйся во имя тьмы и всех проклятий мира, - ласково промолвил он, смотря на меня с умилением.

Я с опаской посмотрела на духа, затем на ларец, снова на духа, покачала головой. В том самом ларчике лежала косметика. Много разной косметики, и тушь разная, и тональники, и палетки, в основном темные, и подводки, и консилеры, и хайлайтеры, и еще много всего того, чем я убежденно никогда не пользовалась. Я была за естественную красоту, а не за тонну штукатурки на лице. Да и кожа у меня после макияжа всегда чесалась. Так что пришлось отказаться от всего подобного. Остался только черный карандаш, чтобы подчеркнуть глаза и бальзам, чтобы губы не сохли. Однажды я накрасилась черной помадой Мелиссы, моей старшей сестры, и мне не понравилось. Да и Майклу, кстати говоря, тоже, иначе бы он это не вспомнил, когда намеренно оскорблял меня при Луи.

- Не заставишь. Нет, - уверенно заявила ведьма-некромантка, ну то есть я.

- Да! – не собираясь меня слушать, перебил маг. - А ты что думала, ведьмой с обложки рождаются? Нет, дорогуша, красота - это огромный труд. Это тяжелая работа, которая, поверь мне, стоит того, - с этими словами он поднялся с постели, схватив меня за плечи. - Я сделаю из тебя темную королеву беломагического вуза! И пусть все эти зазнайки, которые решили, что умнее нас, всякие противные деканы и белые магини захлебнуться от своей ненависти, моя девочка. Если эти светлые наглецы думают, что Луи Гаваро так легко провести, понаставив разных охранных заклинаний на вас, моих темненьких некромантиков, то ошибаются. Не-а, никто сюда не пройдет, - голосом гламурной девицы, но при этом очень уверенным голосом, заявил наш защитник, грациозно пощелкав в воздухе пальцами.