Немезида

Немезида

Рассвет начался внезапно, словно загорелся от спички-фонаря.

Из лимузинов, припаркованных у здания Министерства, стали вылезать вип-персоны. Показались лица самоуверенных породистых кабанов, шубы из драгоценных мехов, итальянские костюмы ручной работы, подчёркивающие достоинства грушевидных фигур, авторские ботинки из кожи антилопы, каждый из которых стоил дороже суетящихся вокруг халдеев, помогающих хозяевам выбраться из Майбахов и Бугатти… Высшие чиновники.

В какой сфере они работают – понять было сложно. Не бывает ведь так, чтобы, например, руководство Министерства финансов имело на лбу клеймо в виде доллара. Или глава Комитета по рыболовству был вооружён сетью и трезубцем, как римский гладиатор.

И нет никакой вывески над парадным подъездом Министерства, по высоте и пафосу примерно впятеро превышающим описанный Данте вход в преисподнюю. Зачем вывеска? Кому положено – тот знает.

Толпа не выстроилась свиньёй, чтобы организованно пройти в Министерство, а растеклась перед входом, явно кого-то ожидая. Этот беспорядок означал только одно: должно прибыть лицо настолько высокопоставленное, что вся прочая иерархия уже не имела смысла.

На лицах чиновников читалось беспокойство, они то и дело поглядывали на сверкающие бриллиантами часы. Многие курили, вытягивая сигарету с двух затяжек и прикуривая следующую. Некоторые украдкой приняли пару сердечных капель, кое-кто опрокинул в себя фужерчик с чем-то покрепче. Все смотрели в какую-то точку на горизонте, внутренне готовясь к некоему неизбежному событию. Если бы не роскошь одежд и лимузинов, они были бы похожи на тревожных челобитчиков у царского крыльца, проехавших по колдобинам сотни вёрст и опасающихся, что царь не соизволит или воры уведут телеги, оставленные перед дворцом.

Чиновники молчали, нервно перекладывая из руки в руку какие-то подарочные пакетики и коробочки, и только один, не вынеся напряжения, тихо пожаловался своим ботинкам:

– Перемать. Как только подумаю, что от одного движения её руки можно потерять всё! Больше, чем всё! Столько лет карабкался, пробивался, всех друзей съел... Четырежды женился по расчёту. И в одну секунду, из-за какой-то…

Стрелки часов показали семь и вдруг вдалеке кто-то появился. Толпа начальников департаментов, генеральных директоров и прочих председателей правлений пришла в движение.

Приближалась сутулая пожилая женщина, закутавшаяся от холода в старую шаль, свою ровесницу. Заметив ожидающую толпу, женщина остановилась, пошевелила губами, явно произнеся матерное ругательство, плюнула в сторону и, не глядя ни на кого, подошла к Министерству.

Толкаясь, все бросились к ней, окружили и заговорили, залебезили, заголосили, залепетали, защебетали нечто непонятное, протягивая пакетики, коробочки, цветы, визитки… Один чиновник сразу не выдержал и упал в снег:

– Не погубите! Трое детей! Клавдия Петровна!

Но этот возглас сразу утонул во всеобщем шуме:

– Небольшой знак внимания! Обычный сервиз, богемское стекло, платина… Может, кофе попьёте с подругами?

– Позвольте поднести? Случайно купил платье Вашего размера…

– Как только увидел эти магнолии, сразу подумал о Вас! Белый цвет – символ чистоты, которую…

– Всего лишь конвертик! Почти пустой! И столько же каждую неделю!..

Только Заместитель Министра пытался держаться на равных, но, конечно, блефовал. Или просто онемел, будучи в силах только улыбаться и приглашающе водить руками по воздуху.

Женщина, по-прежнему глядя в землю и бурча «Мне чужого добра не надо», протиснулась ко входу. Вся толпа немедленно бросилась, чтобы открыть перед ней двери. Десятки рук вцепились в позолоченные ручки, забарабанили по бронзовому стеклу. Кто-то упал на спину, кого-то придавили и затоптали. Раздавались звуки борьбы, сопение, хрюки, хрипы и лязги фарфоровыми зубами. Самый отчаянный попытался прикоснуться к женщине и помочь снять шаль, но она отмахнулась как от комара. Наконец свалка закончилась.

Уборщица вошла в здание.

*****

Пока Клавдия Петровна идёт вверх по лестнице, в силу профессиональной привычки и жизненных обстоятельств глядя в паркетный пол, расскажем коротко о её главной цели – кабинете Министра.

Вообще Министр – крайне культурный руководитель и поклонник искусства. Поэтому его кабинет, расположенный в западном крыле Министерства, является трёхсотметровой вариацией на тему Райского Сада. Там всё дизайнерское и эксклюзивное, от византийских фресок с лицами Министра до ванны из палладия в потайной комнате отдыха, от персидских ковров, более густых и мягких, чем причёски всех персов в истории, до овального стола из красного дерева на пятьдесят гостей…

Вот только пыль в кабинете самая обычная, её и идёт вытирать Клавдия Петровна.

Прямо перед входом в кабинет Министра её кто-то догнал, склонился и зашептал в уши быстрым отчаянным шёпотом:

– Клавдия Петровна, сына только отправил в Англию на учёбу! Сам я всю жизнь дураком проходил, из благотворительности назначили начальником департамента! Может, хоть умный сын в старости стакан воды подаст! Вы меня поймёте как мать! Я ведь тоже почти мать! Не оборвите юную жизнь! Сами знаете, как дорого берут в Оксфорде! А жильё снять, хоть плохонький коттеджик в пару этажей? А машина какая ни есть, хоть элементарное корыто вроде Мерседеса?..