Немного глупостей, щепотка решимости и килограммы обаяния

Глава 23

На деревню мягкой дымкой опустились сумерки, мгновенно превратившиеся в непроглядную ночь. Ожидая луну, сверкающим пшеном по небесной глади, рассыпались в тёмном небе первые звёзды. Пытаясь составить конкуренцию популярной Звезде с земного небосклона под псевдонимом Шарк, где-то около пруда стройным рядом одиозных голосов затянули лягушки нараспев свой ночной шедевр, нарушив хрупкую тишину. И ночная жизнь в деревне закипела: что-то зашуршало в траве, заскрипело и даже засопело. Как оказалось, сосредоточенно сопел рядом с Юлей Шарк, пытаясь наступать скользкими кедами на притоптанную днём траву, чтобы не сойти в очередную яму с узкой тропы.

Подсвечивая под ноги фонариком от телефона, Юля старалась не отставать от Никиты. Его телефон окончательно разрядился, и девушке приходилось освещать путь для двоих. Вся природа готовилась к подступающей к августу осени, и на улице, в темное время суток, заметно холодало. В прилипшей к телу, как вторая кожа, мокрой грязной одежде, даже лёгкий ветерок казался северным бореем. Юля поёжилась и, прихлопнув рукой комара, позарившегося на её тёплую кровь, отвлеклась.

Предательская кочка «выпрыгнула» перед Юлей, отчего девушке пришлось подскочить и, отнюдь, не героически ойкнуть, сильно ушибив ногу. Потирая ноющую лодыжку и понимая, что уже завтра там будет красоваться возмутительный синяк, архитектор немного отстала от своего спутника.

- Ну, что ты там копаешься? – ворчливый Никита вернулся за Юлей, стараясь говорить так, чтобы зубы не стучали от холода.

Юле стало так обидно, но обида почти сразу сменилась изумлением: Никита опустился перед ней на колено и завязал на её кроссовке разболтавшийся шнурок, на который Юля совершенно не обратила внимания и могла бы вновь оступиться, едва начав идти. Не привыкшая к такой заботе архитектор потеряла дар речи. Она могла только молча стоять и смотреть на шелковистые влажные волосы Никиты, которые находились в сантиметрах от неё. Соблазн протянуть руку и дотронуться до них был огромный. Она почти сделала это, но тут Никита поднялся, пожурив:

- Юлька, ты совсем не приспособлена к жизни, - слышать это от того, кто пытается выглядеть модным даже среди бурёнок было, как минимум, странно.

- Надо же, если скажу, что сам Шарк передо мной на коленях стоял… - начала разговор Юля, чтобы не чувствовать подкатившей так не вовремя неловкости.

- Если ты это кому-нибудь расскажешь, я сам тебя в овраг спихну, - безапелляционно заявил парень. – Пошли, неумеха, - с этими словами он перехватил у Юли фонарь и, взяв девушку за руку, повел за собой.

С неба на землю обрушился ливень. Дорогу развезло. Грязь комьями земли перемешалась с коричневой жижей, в которой утопали кроссовки по самые шнурки.

Несмотря на легкий озноб, рука Шарикова была теплой и приятной на ощупь. О чем бы девушка не старалась думать, как например, о проекте нового дома, о составе последнего купленного ею крема или о возможности полёта на Юпитер, мысли Михайловой постоянно возвращались к руке Никиты. Казалось, все её чувства сосредоточились на таком простом человеческом жесте. Непонятный восторг, смешавшись с окружающим их запахом сена, возник в том месте, где руки Шарка касались её ноги, и медленно поднимался всё выше и выше, угрожая затопить приливом нежности Юлю с головой.

«Что со мной? Всего лишь за руку меня взял, чтобы не упала!» – корила себя архитектор. «Совсем разум потеряла!» - В подтверждение своего внутреннего диалога самой с собой, Михайлова постучала свободной рукой себе по лбу и практически врезалась в спину резко остановившегося Никиты, который с опаской вглядывался в густую беспросветную темноту позади Юли.

- Что? – заволновалась Михайлова, делая шаг назад, но Никита подошел ближе и приложил палец к её губам, призывая замолчать.

- Что? – отплевываясь от пальца Никиты, уже шепотом спросила Юля, поглядывая вокруг. Шарк, делая вид, что прислушивается, изрек:

- Слышишь какой звон? Там пусто! – указал он на лоб девушки и рассмеявшись над Юлей, стянул не замеченную ранее водоросль, жалобно висящую на её длинных волосах после спасения певца.

- Идиот! – разгневалась Михайлова и в порыве чувств сильно схватила Никиту за ухо. Учитывая, что Шариков был заметно выше Юли, его шея криво согнулась и парень завопил, распугивая всю живность в радиусе километра.

Так, переругиваясь всю оставшуюся дорогу, они и сами не заметили, как подошли к дому. Маленький домишко с удобствами во дворе совсем не располагал к приглашению двух упертых людей переночевать. Пока Юля начала копаться в своем бездонном чемодане в надежде отыскать пару относительно теплых вещей, потому что не была готова к заморозкам ночью после такой изнуряющей жары днем, Никита околел настолько, что решил разжечь печь, воспользовавшись остатками дров с прошлой зимы. Выудив фиолетовый тонкий трикотажный свитер из недр чемодана, Юля погоревала о том, что её необъятный пуловер из ангорки, подаренный ей Соней на очередной новый год, остался прозябать дома в комоде. Огонь лизал поленья, весело потрескивая в печи, и Никита, закрыв заслонку, предложил Юле накормить его ужином:

- У тебя есть какая-нибудь еда?

- Не считая одной консервы «Бычки в томате» - нет, - Юля порадовалась своей смекалке, что в последний момент кинула в сумку продовольственный запас, попавшийся на глаза.