Немного глупостей, щепотка решимости и килограммы обаяния

Глава 30

Утренние лучи проникали сквозь тонкую штору, бережно прикрывающую широкие окна в спальне. Не выпуская мирно сопящей рядом Риты из рук, Стас приоткрыл глаза и, боясь разбудить свою милую библиотекаршу, слегка повернулся на бок, чтобы получше рассмотреть её. Хотелось, чтобы каждая черта лица его любимой девушки надолго осталась в памяти. Маргарита так сильно отличалась от его бывших подруг: благодаря отсутствию лишней косметики и безмятежному сну, на соседней подушке лежала настоящая красавица, а не похожая на кикимору девица из ночных кошмаров его помощника Артёма. Зарецкий неоднократно делился с шефом своими ужасными снами, в которых почему-то, главным действующим лицом была женщина, в шутку называемая неженатым помощником «женой».

Стас, как дурак, улыбался, разглядывая Риту. Он легонько дотронулся до её ресниц и почувствовал, что в его душе проснулось что-то теплое и родное. Но за свой вчерашний поступок Стасу было совершенно не совестно: иногда лучше девушке подсказать чего она действительно хочет, а не ждать годами, пока Маргарита поймет, что он ей не безразличен.

Почувствовав себя рыцарем, Стас аккуратно накрыл плечи девушки сползшим одеялом и, приняв душ, быстро оделся, решив принести Маргарите вкусный завтрак из соседнего кафе.

Пробудившаяся Маргарита нырнула с головой под одеяло и нащупав рукой одежду, хаотично разбросанную по кровати, спешно надела её на себя. Не обращая внимания на помятый вид, Ларина сползла на пол. Очков нигде не было видно. Как партизан, Рита медленно передвигалась по комнате, оглядываясь по сторонам в поисках своего первого мужчины, не замечая, что попутно крушит всё вокруг.

Свалив торшер и зацепив рукавом стоящий на столе кактус, Маргарита, наконец, обнаружила свои очки. Продолжая соблюдать конспирацию, она практически доползла до окна, и, как кобра под звуки флейты факира, поднялась на ноги, спрятавшись за серой, практически прозрачной, шторой из органзы.

Спустя пару минут, поправив очки на носу, «мастер маскировки» понял, что в комнате она одна. Змей-обольститель, как мысленно прозвала Стаса Рита, успел скрыться с «места преступления». Выругавшись литературным слогом, Рита, сгорая от стыда, схватила с кресла сумочку и выбежала из квартиры так, будто за ней гнались все демоны ада.

Стас же, глупо улыбаясь, предвкушая утреннюю встречу с его скромной мышкой, поднимался в лифте на свой этаж. В руках у него был пакет с горячими пирожками, которые он с утра-пораньше успел выхватить прямо из рук пекаря, и два стакана с ароматным бодрящим кофе, на одном из которых он попросил баристу нарисовать пару сердец.

«Всё-таки секс с любимой женщиной – это совсем другое», - думал Стас, мечтая накормить Риту пирожками и снова завалиться с ней в постель. «Кто бы мог подумать, что в малышке-библиотекаре столько страсти и темперамента!» Продолжая улыбаться словно первоклассник при виде пятерки в дневнике, он зашел в квартиру, скидывая ботинки на ходу. Мужчине не терпелось увидеть Маргариту. «Неужели еще спит?», - ухмыльнувшись, подумал Громов, удивляясь тишине.

- Маргаритка! – позвал девушку Стас, но спустя всего пару секунд увидел последствия бегства леди из его жилища. Улыбка медленно сползла с физиономии владельца клуба «Океан».

Казалось, что его дом захватила группа кочующих цыган или просто прошла гражданская война, избрав местом сражения его спальню: одеяло валялось на полу, на котором растекалась вода из опрокинутого со стола графина, в то же время торшер, с видом подвыпившего гражданина «споткнулся» о диван, а его любимый кактус, который являлся одновременно и единственным растением в квартире Громова, вверх-тормашками лежал на журнальном столе, возвышаясь над всем этим безобразием. Довершала картину разгрома оборванная штора на окне.

- Даже записки не оставила, - горестно вздохнул Стас, принимаясь за уборку. Романтический завтрак в постель явно откладывался.

* * *

- Я девственность потеряла! – руки Маргариты дрожали как у больного Альцгеймером.

- Обронила? – деликатно поинтересовалась Соня.

- Соболезную, - посочувствовала Юля.

Даже в столь трагичный момент для Маргариты, Соня и Юля не могли не шутить. Подруги, встретившиеся в срочном порядке в ответ на призыв Риты у Сони дома, отпаивали ошарашенную девушку чаем с коньяком. Воскресенье начиналось нестандартно.

- Кто посмел? Шариков? – зная, как подруга добивалась барда, предположила Юля. – Ты же счастлива должна быть, разве не так? – Юля поливала в этот момент цветы и чуть не залила несчастный фикус, услышав:

- Громов! – призналась Рита, отпивая большой глоток щедро «приправленного» коньяком чая.

- Что?! – теперь уже действительно удивилась Соня.

- Вот тебе на, бабушка, «Юрьев день»! – Михайлова тут же присела на край дивана послушать эту невероятную историю. И лишь когда Маргарита закончила свой рассказ о том, как превратилась в продажную женщину, Боголюбова уже веселилась не на шутку. Стараясь не обидеть подругу, она подытожила:

- Дорогая, ну что же ты грустишь? Возможно, это тот самый шанс, который был так тебе необходим. Мужчина-красавец, что тебе еще надо? Тебе хоть понравилось?