Немые

9

На лачуге висел амбарный замок. Куликов и не рассчитывал, что спустя десять дней место происшествия останется в точности таким, как его увидел пострадавший. Однако сыщик надеялся хотя бы застать хозяина. Тот, если верить его словам, заканчивал работу ближе к утру и днем бывал дома.

– Подскажите…

Пробегавшая мимо горничная быстро глянула исподлобья – как укусила – и ускорилась.

За исключением опаздывающей прислуги, берег был пуст. А кроме слуг здесь, похоже, никто и не жил.

Червинский мог бы и рассказать про эту особенность местного быта – и сэкономить Куликову немало времени, которого до пятницы почти не осталось – но не стал.

В надежде все же встретить кого-нибудь из праздных жителей, сыщик пошел по узкому подобию переулка вниз, в сторону тихо шелестевшей реки. Промышленные звуки города сюда не долетали. Кроме воды, слышались крики мелких речных чаек – и ничего больше. Обстановка была неожиданно умиротворяющей – Куликова так и тянуло присесть на берегу и отрешиться от всего, что терзало. И уснуть... Тяжелая ночь измотала, а вернувшись в свою квартиру под утро, Куликов провел в ней не более часа. Сполоснулся нагревшейся в духоте водой из бочки, надел свежую рубаху – и уже настала пора снова отправляться на службу.

Точнее, на берег. Хотя судьба тел, брошенных недалеко от участка, тревожила, несмотря на утешения Червинского, присутствовать при их обнаружении было бы лишним. Куликов совсем не был уверен, что сможет держать себя в руках и не выдать собственную причастность к происходящему.

На встречу быстрым шагом шла румяная прачка.

– Сударыня, не могли бы вы…

– Простите, барин. Опаздываю.

Да, время крайне неподходящее – вряд ли что выйдет. Однако, раз уж начал, то отступать Куликов не намеревался. Пусть и с большим опозданием, но он разыщет хоть кого-то из жителей здесь, а потом опросит чиновников в городской управе. Затем, конечно, придется снова смотреть на тела из Старого города – этого не избежать – и выслушивать массу гипотез, и близко не относящихся к делу. А потом, наконец, сделать и то, что необходимо: найти фотографа, сделать снимки и отнести их под благовидным предлогом в благородный дом госпожи Свиридовой.

О том, как должен звучать этот предлог, как и о том, какими должны стать причины для осмотра тел и служебных бумаг уволенного с волчьим билетом Червинского, Куликов пока предпочитал не задумываться.

На песке недалеко от кромки воды сидели, передавая друг другу бутыль, трое. Замасленная одежда выдавала в них докеров. Удача?

– Здравствуйте, – подходя, Куликов приподнял шляпу.

На приветствие ответил только один, другие отвернулись, убирая с глаз и бутыль.

– Я ищу Тимофея Голикова. С вами должен работать.

– Верно. Но не работает больше, – не оборачиваясь, буркнул самый старший, с короткой квадратной бородой.

– Квасит Тимоха вторую неделю. Как нашел всех своих дома с отрезанными головами… – поддакнул приветливый.

– Да ну, брось. Каких всех? Это только Тимоху-младшего так, – вмешался третий, здоровый детина. – Наказали.

Куликов решил не спешить с объявлением своего рода занятий.

– Слыхал, в карты он был любитель? Молодой Тимофей-то. За долги и…

– Да не… Бред это. Не так все там вышло. Сам он нашел для себя беду. Мало, что не с теми людьми связался, так и набедокурил по глупости. Тимофей Иваныч еще в начале лета говорил – чую, мол, добром не кончится… И вот.

– Петька! – шикнул старший, и наконец-то обернулся к Куликову. – А ты вообще кто?

– Сыщик четвертого участка Куликов.

– Тьфу… Где ж вы, мать вашу, раньше-то были? Не дождаться вас, не дозваться. Даром казенный хлеб проедаете.

– Охолони, дядя Леня! Простите. Он Тимофея Иваныча сосед, всю жизнь бок о бок, и детей крестил, – приветливый примирительно потрепал старшего по плечу. – Каково ж это, а? Когда раз – и нет целого дома. Семь душ.

– А вот моего соседа давеча прямо средь бела дня с берега утащили, – задумчиво сказал здоровяк – тот, что знал, в какую историю влез обезглавленный. – Барин богатый. Сначала в речке топил, а как я заступаться – так стрелять начал. Схватил Леньку и поволок. А парнишке едва семнадцать годов, и пять ртов на нем. Уж и нет в живых-то, поди. Только кому до него есть дело? А ведь в газете аж работал разносчиком. В той, которая все про страшное печатает.

– Картинки с покойников… – перекрестился старший.

Здоровяк поднял голову, поглядел прямо в глаза, и продолжил жалобно:

– Леня его звали, Потапов. Либо Ленька Бочка. Дед его был знатный бочарных дел мастер, так всех Бочками и прозвали.  Помогите, а? Ведь жаль же парнишку.

Оборванный рассказ об обезглавленном Тимофее заинтересовал. Можно попробовать завоевать доверие докера. Куликов в любом случае собирался искать фотографа. Почему бы не начать с газеты, а заодно и не навести справки о похищенном?