Немые сказания

Немые сказания

 Глава 1
 Ночь. Небо утопало в гнетущем одиночестве, с тех пор как пропала луна прошло двенадцать лет. За эти годы тьма нашла пристанище не только в поре, когда мир не освещало солнце, а и в душах людей. В городе Вандия уже много лет не было слышно смеха детей, да и не только детей, да и не только в Вандии, в то время весь мир погрузился в пучину уныния, каждый пытаясь спастись от этого, искал утешение в себе и заботясь только о своих интересах. Все время пока луны не было, женщин, которым удалось забеременеть не поздравляли, а только молча соболезновали их скорой утрате. Мёртвые, все дети которые родились под одинокими небесами родились мёртвыми. В их телах не было души, мало каким матерям выпадало выносить это мертвое изначально существо в себе весь срок, как правило у них случался выкидыш. С одной стороны им везло, так как тот кусок мяса, что выходил из них не был похож на ребёнка и они проще переживали утрату того, что и так не должно было получить жизнь. Ходили слухи, нет, скорее даже правдивые истории, что некоторые дети рождались живыми, но когда на их кожу попадал свет, она начинала сгорать и вскоре ребенок превращался в подобие сгоревшей книги, на которой нельзя уже было разобрать ни автора, ни название, ни того что в ней было написано.
 В одну с таких ночей, когда каждый боялся показаться из дома, или даже просто зажечь свет в своей обители, что бы не вторгаться в царство безмолвной тишины, в королевском дворце раздавался предродовой крик женщины. Это была жена короля Вендила, прекрасная леди Мирэль. Комната в которой она лежала была окутана светом многих свеч которые были расставлены по всех комнате, казалось их было так много, что свет проникал даже в дальний угол закрытого шкафчика. Это была её с мужем спальня, в ней не было много вещей, на стене справа от двери весело огромное зеркало, оно было больше чем могло бы понадобиться любому кто бы в него не захотел посмотреть. Это было старое, серебряное, овальное зеркала, его возраст по всей видимости был такой же как и у всего замка. Интересно сколько королей смотрели в него по утрам, одевая свой повседневный наряд, или примеряя корону перед тем как выступить перед своим народом? Сколько лиц посмотрело в неге? Сколько тайн оно могло бы поведать будь у него такая возможность? Однако это не единственное чем могла похвастаться эта комната, в ней так же весели старинные добелены изображающие подвиги героев былых времен. Весели они возле камина, стоящего на против того самого зеркала. В ту ночь он так и не смог показать всем свой свет, так как в его тепле никто не нуждался, а теплую воду повитухи заготовили заранее на кухне. Было в этой комнате и что то волшебное, толи то, что не зависимо от сезона король старался ставить свежие цветы на стол, что умело спрятался в углу, справа от двери, то ли то, что именно эта дверь в замке после каждой зимы начинала расти, да-да, именно расти, на ней начинали пробиваться ветки а вскоре и листья. Это была дверь из дерева той породы, которую даже придворные ученые и маги не могли классифицировать. И не кто с королей не смел заменить ее, единственное, что когда всем надоедала эта дивная красота буквально за пол периода, король приказывал «отремонтировать» ее. После чего с нее счищали все ветки, а самые умелые мастера по дереву вновь вырезали на ней тех же лошадей, драконом, и оленей.
 Как знать, в ту ночь королева кричала от боли, что испытывают все женщины в уплату за жизнь которую они рождают, или же в ее крики было что-то большее. Отчаяние, ужас, страх перед тем, что же у нее родиться? Повитухи, словно трюмные крысы, которых осветил свет факела, метались по комнате, из угла в угол, стараясь хоть чем то облегчить мучение обессиленной длинными родами женщины:
– Ты, принеси чистые простыни, а вы двое перестаньте носится как сумасшедшие, поддержите лучше королеву, вы что не видите, как ей сейчас не просто, – словно капитан, раздавала приказы самая старая повитуха в комнате. Всем своим видом показывала, что причин для волнений нет, хотя она как никто понимала, что их более чем достаточно, ведь сейчас, скорее всего, из королевы достанут мертвое создание которое никогда и не жило. «Лучше бы то, что родиться будет мертво. . .» - подумала старая повитуха. – Леди, держитесь, еще немного, я уже вижу его голову.
 В комнате наступила гробовая тишина, все замерли, что бы посмотреть, на ребенка. Вот из женщины уже показалась вся голова целиком, и повитуха, придерживая младенца снизу, аккуратно и медленно достала его всего целиком. В комнате к сбитому дыханию и всхлипыванию королевы, добавилось какое то тихое скуление.
– Он. . . то есть мальчик, он жив, ваше высочество,- напуганным и слегка расстроенным голосом произнесла повитуха,– Что прикажите с ним сделать?
­– Ты совсем больная, конечно же дай его мне, а что ты с ним можешь сделать еще?! Это же мой сын!– Королева хорошо понимала, что значить это ее: «Что прикажите с ним сделать?»
– Но Леди, вы же понимаете, что скоро рассвет, и когда встанет солнце. . .
– Я знаю что будет тогда! Скорее дай его мне, это мой сын! – Перебила ее королева.– Лучше, пусть он умрет у меня на руках, что бы я смогла, хоть короткие мгновение, хоть немного подарить ему материнской любви и заботы. Позовите короля, пусть он взглянет на него.
 Но короля звать не пришлось он все время, пока его супруга рожала, сидел под дверью, прислушиваясь к каждому звуку за ней. Все крики, что проходили сквозь двери королевской спальни, сразу же пронзали и самого короля, он не мог оставаться равнодушным, когда знал, что сейчас переживает его любимая. В такие моменты он осознавал, насколько его власть как короля ограничена, ведь он не мог просто ворваться в покои и прокричать: «Остановите это безумие», и что бы после этого, все остановилось, боль супруги ушла, и ей не пришлось бы переживать все эти мучение. Да он и сам был готов, пережить все это вместо нее, вот только так нельзя.Эта участь уготована слабым и хрупким созданиям мира сего, в этом и была вся «справедливость» жизни.
 Только королева закончила говорить, как дверь комнаты со скрипом медленно отворилась и из-за дверного косяка показалось лицо мужчины, и вот за несколько секунд к этой голове в короне и с сединой приросло тело. Это был крепкий мужчина, нельзя было сказать, что он атлетической внешности, но и толстым его назвать трудно. На фоне его роста, королева годилась ему скорее в дочери, чем в жены. На его лице была сплошная борода рыжего цвета, по своей натуре король был очень веселым и добрым человеком, но когда дело доходило до вопросов государства, с чертогов его сознание появлялся тот брутальный и непоколебимый король, которого знали все в стране и за ее пределами. Все черты его лица составляли картину, по который можно было рассказать о короле все. Когда он молчал, он выглядел как человек озадачен сотней разных проблем, который уже обессилел в бесконечных попытках их решить самостоятельно. Но только стоило ему начать разговор с кем то из своих близких, как на его лице начинала проступать милая улыбка, и он выходил с образа справедливого и мудрого короля, превращаясь в веселого, толстенького, слегка престарелого мужчину, которого не корми, а дай только байки свои потравить. Но эта медаль имела и вторую сторону, когда на глазах у Вендила творилось, что то не справедливое или беззаконное, то что противоречило его личным представлением добра, как в его глазах начинали сверкать молнии, а брови, словно две черные тучи, находили на прозрачные озера его души. В те моменты его голос напоминал раскаты грома, казалось, что если он перейдет на крик то стены зданий начнут качаться а стекла вылетят как при землетрясениях.
– Мирэль, дорогая… с тобой все в порядке?– В голосе короля было слышно не характерные ему страх и волнение.
– Мой король... Смотри, это твой сын.- Улыбнулась королева
– Все выйдете, и закройте дверь с той стороны.- Служанки суетясь и пробуя убрать все, что не должно было находиться в спальне выбежали за дверь, гневить короля им ой как не хотелось.
–Он…- не смог закончить король, комок подошел ему к горлу.
–Живой, Вендил. Но на долго ли. – по щекам королевы начали бежать два солёных ручейка.
– Перестань,– кинул взор на окно, что находилось сзади от изголовья кровати– Скоро рассвет
– Да…– тихо и лаконично ответила королева.– солнце взойдет и тогда.– она заплакала. Король понимал, что чувствует его любимая, он понимал, что утешать ее нет смысла, вот вскоре она потеряет сына.
– А что если мы оградим его от солнца, заколотим все окна, а выходить на улицу он будет только ночью.– Королева на миг задумалась.
– Ну вот что ты сейчас говоришь? Ты хоть понимаешь, что за чушь ты предлагаешь? Нет. Пусть он умрет на моих руках.
 Время медленно продолжало плыть к утру, как в комнату вошел мальчик. Это был юноша шестнадцати лет, худощавый с элегантными и утонченными чертами лица, его кожа имела бледно белый оттенок имея цвет созвучный с легким утренним туманом, глаза не смотря на свой темно коричневый цвет можно было назвать только черными, да, именно такими они казались тем кто в них смотрел дольше секунды. Если приглядеться, то можно было увидеть, что он не такой простак как казалось на первый взгляд, он был намного умнее и расчётливее в плане решение проблем, чем другие дети его возраста. Это был Дали, принц. Мальчик молча вошел в комнату, медленно подошел сначала к столу взяв там забытую одной из служанок ленточку для волос, а следом направился к кровати в которой лежала его мать, а возле нее на краешке кровати примостился и отец. Он стоял несколько секунд и всматривался в младенца который ворочался в простыне в которую его укутали после рождение, после оценивания увиденного принц решил заговорить наконец.
–Я так понимаю, эти дуры совсем не следят за своими вещами, вот одна из них оставила свою ленту для волос, да как она вовсе посмела положить ее на стол здесь, ее нужно повесить на этой ленте, что бы остальные знали свое место.- Речь он держал не выдавая ни одной эмоции, будь то злость или гордыня, простое, холодное решение. Короля возмутила его дерзость.
–Щенок, да как ты смеешь, входить сюда, да еще и говорить такое в присутствие собственной матери.
– Ладно, ладно, с той тупой прислугой разберусь сам, уговорили. А тут как я вижу моя новорождённая сестренка, ну как мамуль, эта по твоему доживет до двадцати или тоже, как та истеричка Ульвия выкинется с окна, из-за какого-то отброса общества?- Эти слова заставили вспомнить королеву о смерти ее старшей дочери и она не сумев вовремя сдержать свои эмоции заплакала. Король, увидев, что сделав его сын, вписав ему хорошую пощёчину. Удар пришелся такой силы, что у мальчика пустилась кровь из носа. Король уже взмахнул рукой готовясь усилить эффект воспитания, как его руку остановила королева. Она медленно покачала головой со стороны в сторону, дав понять что это нечем не поможет.
–А ну убирайся, живо, и не попадайся мне на глаза. И еще, у тебя не сестра.- Произнес король. Принц, легко ухмыльнулся, как будто вспомнил что то интересное, или снова придумал какую то колкость, но не желая получать по лицу еще, произнес это у себя в голове. Затем он вытер белым рукавом своего одеяния, выступающего из под одежды для сна, завязал ленточку, которую присвоил со стола, на руке и пошел к выходу, уже подойдя к двери он остановился и добавил.
– Братец значит, ну хоть у этого проблем с мужиками не будет, хотя… кто его знает.- принц еще раз ухмыльнулся, зная что король не станет вставать, что бы наказать его, и вышел з комнаты, при этом хлопнув дверью намерено, так сильно, что этот звук напугал малыша и тот начал плакать. Королева начала успокаивать малыша и петь ему колыбельную, о ветре с запахом специй. Мирэль знала много песен на разных языках, так как сама она до женитьбы с королем жила в Вельше, это портовый город на западе страны. Туда часто приплывали торговые суда с разных стран, ее отец как раз плавал на одном из таких судов, от него она и услышала эту песенку которая вполне за своим звучанием годилась в колыбельные. Слова песни были на Иршском, так что мало кто в столице смог бы похвалиться что понимает их.От этой песни не только младенец начал засыпать а и на короля начала наступать дремота. Он прилег на кровать, подсунулся под бок своей супруги в готовности тоже уснуть, он так боялся потревожить ребенка, что просто лег на самый краешек казалось, что большая часть его тела попросту висит в воздухе. Из-за окна доносился цокот всадника нёсшегося в сторону дворца, в то время как начинало светать, казалось будто это вовсе не кто то из живых, а сама смерть мчится за душой их сына, неся за собой губительный солнечный свет. Почему то в голову королевы в эти мгновение лезли самые плохие и бредовые мысли. «А может, если бы я не спела о солнце оно и не взошло бы?» И казалось время замедлилось, и между каждым касанием подков об каменную кладку дороги проходили часы а не секунды. Цок… цок… цок…. Вот из-за горизонта начали пробиваться первые лучи солнца, как огненные стрелы они летящие прямо в ее дитя, пытаясь навредить ему, Мирэль со всей силы прижала его к своей груди, пытаясь уберечь от их губительного воздействия. Ее сердце колотилось невероятно сильно, она отчетливо слышала его удары, и в месте с этим цокотом копыт, это все создавало какую-то зловещую мелодию, навеивая страх. Она затаила дыхание, сильно защурила глаза. Секунда, вторая, сколько времени прошло, она боялась вздохнуть, медленно приоткрыла глаза, на ее руках все еще лежал ребенок. Все еще не в силах поверить, она боялась вздохнуть, что бы случайно не развеять его, вдруг это просто прах, но нет, тот ворочал личиком со стороны в сторону и пробовал маленькими ручками потереть глаза. Вдруг королева оторвала взгляд от малыша и посмотрела вперед, возле кровати стоял человек, нет скорее столбик света, в которого были очертания лица и тела. Этот «свет» медленно протянул руку к ребенку и тыльной стороной своей руки провел по щеке принца, затем, по мере того как комната начинала наполняться светом из-за окна, он начал растворяться в этом лучезарном свете.
 Стук в дверь, Мирэль проснулась, по началу испугалась, что все произошедшие было просто сном, первым делом медленно наклонилась к своему сыну. «Дышит.» Вздохнув с облегчением начала будить своего любящего спать и не любящего просыпаться мужа.
– Вендил, проснись,- не услышав ответа она тряхнула его за плече и повторила.– проснись, кому говорю, вдруг это что то важное.– На что король только потер ногу об ногу, сложился еще больше в калачик и что то пробормотал. Королеву это не на шутку разозлило, она с силой толкнула его с кровати. Король з грохотом упал и сразу же вскочил на ноги, его сон как рукой сняло.
– О, утро. - Он медленно, стараясь сдерживать волнение, повернулся к кровати и посмотрел на ребенка. Королева заметила ему и улыбнулась, дав понять, что все хорошо. Может с виду и нельзя было сказать, но в душе король стал необычайно рад. И только он успел сделать шаг к младенцу, что бы разглядеть его с близка, как раздался еще одна серия стуков в дверь.
– Войдите. – в комнату вошли старший советник и гонец, судя по форме, из Бруны.
– Король, печальные новости. Война. – Эти слова как дуновение ветра вынесли всю радость из головы короля, он стал серьезным, брови затмили глаза. Он быстрым шагом направился к двери в которой стояли советник с гонцом.
– Созовите совет, и дайте приказ войскам собираться, – он на секунду остановился на выходе из комнаты.– Любимая, а ты позаботься о Боровине. – И если его слова к советникам звучали как приказ короля, то обращение к жене было как ласковая просьба.
 К обеду того дня, так и не повидав на прощание жену и детей, король отправился на защиту своей страны.
Глава 2