Ненайденный

Начало.

Ненайденный.

Глава I Начало.

I

Такое чувство, что время не движется, я не могу уловить протекающих часов, минут, секунд, вечерняя деятельность, окружающая меня, живет в своем временном пространстве, проецируя у меня в голове нескончаемый поток кадров. Люди вокруг меня не узнаваемы, их лица, будто небрежно размазанные пятна, упавшее с кисти еще не родившегося художника. Я пью и тем самым стараюсь хоть как-то наладить свое положение, но алкоголь уплывает куда-то слишком глубоко, бесцельно блуждая в пищеварительной системе. Делаю еще одну попытку, заказываю две рюмки водки, но и они проходят мимо меня.

Выхожу на улицу, холод охватывает каждую частичку моего тела и приняв меня в свои объятья уносит в сторону, заставляет ступать мелко и слишком часто. Обходя осенние лужи по каким-то своим начерченным в голове траекториям, я невольно отхожу подальше от музыки доносившейся из-за стенок бара и человеческого многословия, действующего на меня ужасающе скверно. У меня болит голова и тело будто одеревенело, стало тяжелее и неприятнее на ощупь. Хочется закурить, но сигареты потеряны, хочется домой, но деньги разбросаны по карманам, а заметив собачьи морды таксистов, у меня пропадает самое незначительное желание отыскивать мелочь гнившую третий год в порванном кармане куртки, хочется сесть, но лавочки заняты посетителями, рожи которых только и делают, что болтают, пустые не имеющие смысла разговоры. Из всего тела ноги устали более всего, эта парочка уже какой год неустанно носит меня, сегодня они заслужили свои часы отдыха поэтому я валюсь на газон. Выходит, как-то неуклюже и не так мягко, как предполагалось. Трава излишне искусственна и холодна, осенний ветер обдувает меня, стараясь прикрыться от всеобщих глаз, тех самых болтунов, что занимают мое место.

Я не пьян и не желаю иметь что-либо общего с подобным существом, у меня есть свои причины быть несчастным, страдать и заниматься другой самой разнообразной дрянью, на которое способно не обогретое сердце выпившего гражданина. Но при всей этой храбрости внутри, где-то за стеночками груди, вокруг души неприятно жмет и время от времени напоминает о себе ноющей болью горечь дня. Которая скапливается в том месте едким, не большим по своим размерам черным комочком, избавится от которого не представляется возможности. Внезапно возле себя слышу смешки, тяжелые шаги, ступающие по недавно заломленной траве, пара ботинок останавливается в неизмеримой близости от лица, после чего сильные руки поднимают меня, не дав, как следует отлежаться.

-Тут нельзя спать иди домой.

-У меня нет дома.

(отвечаю я и как-то странно для себя икаю)

-Тогда уебуй нахуй отсюда, нечего тут валяться.

Те же руки тащат меня по газону, я не сопротивляюсь, дойдя до ограды, которую я мог бы и сам переступить, охрана бара применив некоторые усилия выкидывают меня на проезжую часть. Мне тяжело подняться, я ползу по асфальту, собираюсь в единое целое, встаю и заметив остановку в метрах ста, не поворачивая головы в сторону своих обидчиков, шаркаю к одиночеству.

Остановка безлюдна, на лавочке не так уж и удобно, но это лучше, чем, когда всякие долбаебы беспричинно нарушают твой покой. Мне неприятно и обидно, что со мной так поступили, внутри меня все обозлилось, чернота подступила к горлу. Я борюсь со своим организмом, но мои попытки усмирить волну несправедливости бесполезны – я рыгаю. Закрываю глаза, переползаю на другой край лавочки и тону во сне.

Пробуждение происходит излишне резко, я просыпаюсь от невыносимой боли, мой мочевой пузырь переполнен, голова кружится, через шаг хочется рвать, но к счастью мне безболезненно для своего внешнего вида удается покинуть приделы остановки и найдя несколько посаженных деревьев освободить накопившееся напряжение. Чувствую себя скверно, алкогольная трапеза помяла мое внутренне убранство, побила бокалы, на сорила объедками, рвотой устелила пол и это только часть памятного банкета, что именуется сука. Тело странно болит, все как-то давит, извивается, колит и пульсирует в недозволенных местах. Может настоящее тело осталось на лавочке? Решаю проверить свою внезапно появившуюся мысль, для чего возвращаюсь на прежнее место, и обнаружив там лужу недоваренных объедков расстраиваюсь. Не имея оправдания своему самочувствию отправляюсь в сторону круглосуточного магазина.

Его фонари еще с далека зазывают меня, вывеска горит ярко и сразу становится тепло на душе, двери сами перед тобой открываются, кассы пусты и лишь только сонные работники готовят магазин к утренней толпе. Ноги сами ведут меня в сторону мутных бутылок, я может и не хочу, но иду туда. Рука тянется к полке, стекло соприкасается с кожей – приятно, уверенность обуздала мой разум. Мне хочется выпить, и в такие мгновенья я не бываю занудой, скрягой, бестолочью, слабаком, эгоистом, уродом, садистом – любым словом наделенным негативным окрасом, срывающемся с ее поганого языка. Я ночной покупатель, желающий утешить жизнь и разбавить черную полоску новостей.

Уже на кассе, какая-то неведомая сила заставляет обратить внимание на зеркало, отражение которого маячит перед моими глазами. Я не узнаю себя, отворачиваюсь, скорее оплачиваю покупку и стараюсь быстрее позабыть увиденную посмертную маску. Глаза стали глубже прежнего, дно колодца не меньше, их пустота и не выразительность удивляют. И взгляд увял, куда потеряно прежнее стремление и завораживающая сила, оставшееся оформление лица стараюсь переварить вместе с первыми глотками и больше не думать, не думать, не думать, а лишь только идти и запивать неприятные чувства.

На улице стало прохладнее, но для меня это не имеет значение до квартиры идти не больше получаса, за это время во мне будет гореть сорокаградусное пламя. Я иду не спеша, размеренный шаг, размеренный глоток и такой же всхлип. Мне тяжело сдержать слезы, они капают на губы, подбородок, горлышко бутылки, воротник куртки, помечают все своей сентиментальностью и мокротой. Постыдной мокротой, постыдного человека.