Ненавижу любя

Глава 47

Утро, кажется, началось сразу после того, как она закрыла глаза. И спокойным его никак нельзя было назвать. На месте не сидел никто. Все бегали, как бешеные белки, из комнаты в комнату, что-то теряли, чем-то занимались. Единственным человеком, сохранившем в этой какофонии хотя бы видимое спокойствие, оставалась Инга. Она шустренько подсунула еще не до конца проснувшуюся подругу визажисту и парикмахеру и начала по телефону командовать организацией.

Василина до конца не осознавала, что происходит. Волнения и страха, как ни странно, не было. И пока кисточки бабочками порхали по ее лицу, она вспоминала все события, произошедшие за последние три месяца.

Лаврецкий все-таки смог ее убедить. После того откровенного разговора Лина почувствовала себя гораздо увереннее, хотя часть страхов еще оставалась. Она честно попыталась отговорить его от свадьбы, предложила пока оставить отношения как есть, попытаться просто их построить, привыкнуть друг к другу. Кирилл в ответ упрямо заявил, что они и так потеряли шесть лет и, вообще, одна золотая рыбка задолжала ему желание, пусть исполняет. Получив ее страдальческий кивок, решил не терять времени и потащил к родителям.

Реакцию Родиона Константиновича представить было несложно. Он ржал. Долго и с удовольствием. Еще и спросил:

- Мне стоит кидаться тебе на шею с воплем: «Спаситель» или обойдемся? – исхлопотал подзатыльник от жены.

Алла Дмитриевна встретила новость более-менее спокойно, обняла дочь и будущего зятя. Ее радостный вид так и кричал: «Я же говорила!».

Более бурно новость встретили в семействе Лаврецких. Морально готовая к любому развитию событий Инга сначала радостно завизжала и кинулась обнимать подругу, но уже через минуту начала коварно расспрашивать:

- Линка, зайка, а ты уверена, что тебе этот придурок нужен? А то найдем тебе кого-нибудь получше. Матвея, например.

И получила от брата угрозу быть выпоротой.

Варвара Алексеевна и Станислав Александрович были удивлены поворотом событий, но искренне радовались. Лину они знали давно, правда, и представить не могли, что у их раздолбая-сына могут появиться отношения с милой Василиной.

Друзья новость восприняли также спокойно. Только Глеб устроил Кириллу еще один серьезный мужской разговор, по результатам которого парни разошлись весьма довольные друг другом.

Как Василина ни пыталась, свадьбу удалось сдвинуть лишь на три месяца. И в бешеном темпе мимо нее полетели примерки платья, выбор торта, фотографа, оператора, визажиста и прочая приятная, но утомительная свадебная чепуха.

Незаметно для себя девушка переехала к Кириллу. Просто в один прекрасный день ей сказали забирать остаток своих вещей и прекращать маяться дурью. они стали привыкать друг к другу. Конечно, бытовые мелочи не миновали и их. Они притирались друг к другу, продолжали вести себя в привычной манере и даже не пыталаясь перестать ругаться. Только Кирилл нашел хороший способ избегать боли и обиды от этих ссор. Когда они начинали переходить на личности, он просто целовал ее и переводил все эмоции в другую плоскость. И это работало.

Вот настал сентябрь, а вместе с ним и день свадьбы. Чем он был ближе, тем сильнее Василине хотелось сбежать куда-нибудь на Мадагаскар, где ее никто не найдет. Но сейчас она нежно провела рукой по кружевам цвета слоновой кости и радостно улыбнулась. На душе стало светло, как в теплый июльский день.

- Какая же ты у нас красивая, - мама умиленно смахнула непрошенную влагу с глаз, а папа стиснул ее в объятиях под возмущенный вопль жены: «Платье сейчас помнешь!».

- Я тобой горжусь, - шепнул он. – И не давай ему спуску, помни, что ты моя дочь!

- Главное, не начинать его выслеживать по вечерам, переняв чью-то манию, - подмигнула ему дочь.

- Не придется, Васька, у твоего папашки глаз наметанный, - рассмеялся Родион Константинович. – Если что, тут есть кому ему мозги вправить. Только особо не тирань его, ладно?

- Папа!

- Эх, кто мне теперь кофе будет варить? – застрадал Мирославцев.

И Василина вдруг четко осознала – никто. И вообще, вся жизнь изменится. Ей придется перед Кириллом отчитываться, заботиться о нем, ревновать, рожать от него детей…Детей? Она почувствовала, как паника огромной волной накрывает ее вместе со всеми этими кружавчиками, цветочками и прочими мимишностями. Она не готова! Ну ее к черту, эту свадьбу. Сбежать еще ведь совсем не поздно?

Руки невольно нащупали ткань юбки, слегка ее приподняли. Похоже, вид у нее был весьма говорящий. Во всяком случае, Инга, случайно посмотревшая в сторону подруги, мигом почуяла ЕЕ настроение и выгнала народ.

- Ты чего, Васька?

- Ин…, - протянула она. – Ты мне друг?

- А то ты сама не знаешь, - усмехнулась Лаврецкая.

- Помоги мне сбежать отсюда, а? Я еще так молода. У меня вся жизнь впереди!

Стоит отдать Инге должное – она не рассмеялась, даже не улыбнулась. Хотя в глазах заплясали чертики.

- Конечно, впереди, - успокаивающе обняла подругу. – Значит, и сбежать будет никогда не поздно. В конце концов, ты утрешь нос своему вечному вражине. Не переживай, зайка, все хорошо будет, - попыталась подбодрить, мысленно подгоняя брата ехать быстрее. Иначе придется ему в загс идти с привидением. Прибьет Ваську подругу, но замуж выдаст. Свидетельница все-таки.