Нэнси: Искушенный Ангел

"Нэнси: Искушенный Ангел". Часть II. Вечность? (фрагмент 3)

За огненной завесой оказалась длинная и, казалось, бесконечная галерея. Люсьен шел быстро, Нэнси едва за ним поспевала. Не обошлось без сюрпризов. Девушка в череде мыслей и впечатлений не сразу заметила, что ладонь ее провожатого уже не согревающее теплая, а бескровно холодная. Она взглянула на него. Изменения происходили прямо на глазах. Одеяние Люсьена превращалось из белого в кроваво-красное. А волосы-перья из белоснежных в иссиня-черные.

Люсьен, конечно, предупреждал ее ничему не удивляться, но это не получалось. Левая стена немного закруглявшейся влево галереи состояла из тонких резных колонн розового мрамора с перилами между ними. Но как ни всматривалась девушка в пространство, за ними была непроглядная тьма. Вдоль увешанной портретами правой стены галереи, казавшейся бесконечной, стояли скульптуры. Нэнси казалось, все эти произведения искусства следят за ней взглядом и перешептываются за ее спиной. Девушка прижалась ближе к Люсьену. Рядом с ним ей было спокойно, и она до сих пор не до конца верила в его дьявольскую сущность. Он держал ее за руку, и она чувствовала в ладони, как когда-то дома в камине, порханье крыльев бабочки. В галерее сначала было очень светло. Но чем дальше, тем тусклее становилось освещение. Нэнси не видела никаких источников света. Не было и теней. Свет был повсюду и нигде одновременно. Тьма сгущалась и захватывала власть. Внезапно Нэнси ослепила яркая вспышка света, затем стало совсем темно, и Нэнси пришлось идти почти на ощупь, крепко вцепившись в леденящую ладонь своего проводника, уверенно шагавшего рядом.

Галерея еще продолжалась бесконечно долго. Конца ей не было видно, но Люсьен Сатин остановился, приложил перстень к камню с каким-то символом на правой стене. И перед ними открылся проход, обдав потоком воздуха с пряным ароматом. За проходом, который Люсьен предусмотрительно закрыл, убедившись перед этим, что их никто не видит, оказался еще один бесконечный темный коридор. Нэнси показалось, что теперь они идут в обратном направлении. Вскоре коридор внезапно закончился винтовой лестницей. По подсчетам девушки, они поднялись на несколько этажей и оказались в слабо освещенном коридоре с множеством дверей, на которых были начертаны разные символы, фигуры и буквы.

Этот коридор на удивление оказался намного короче первого. Нэнси выяснила это очень просто – он быстро закончился. Но, не доходя до конца, Люсьен остановился у одной из дверей по левую сторону. На двери было выгравировано изображение черной кошки с горящими зелеными глазами, в золотом ошейнике, такое, каким поклонялись древние египтяне. И ниже два ряда букв CMLXVII и DCXIII.

- Это твоя комната, - Люсьен достал небольшой ключик на платиновой цепочке из кармана брюк, которые, как заметила Нэнси, тоже сменили свой цвет на черный. – Давненько у меня тут никто не жил. Для тебя, госпожа, комнату берег, - съязвил он.

Девушка обратила внимание на изящные белые длинные пальцы Люсьена. Как аристократичны его жесты! Даже ключ в замке поворачивает как-то особенно.

- У меня еще есть кое-какие дела. Приду к тебе только утром. Поэтому советую переодеться и лечь спать, - он как-то неожиданно нетактично затолкал ее в комнату через едва приоткрытую дверь: - Ничего не бойся, я запру дверь на всякий случай. Не скучай, - добавил он уже из-за двери, затем прошипел кому-то: - Кыш! Вам что тут, мед-малина?

Нэнси кипела от возмущения. Но, когда эмоции улеглись, она ощутила сильную усталость. Преодолев небольшой коридорчик, к конце которого различались очертания миниатюрного столика и двух кресел, и, повернув перед ними направо, девушка оказалась в довольно уютной и изысканной большой комнате. Слева было окно, занавешенное шторами из белой органзы и песочного цвета портьер, и ведущая на балкон дверь. Напротив нее стоял большой шкаф с двумя резными дверцами, дальше – огромная двуспальная кровать с балдахином и кованой спинкой. Кровать была застлана покрывалом песочного цвета, на подушках – наволочки того же цвета. На покрывале, на дальней от девушки стороне, лежало платье и украшения, на полу рядом – босоножки, – все в древнеегипетском стиле. На прикроватных тумбочках стояли тяжелые кованые подсвечники, свечи в которых почти догорели. В дальнем правом углу стоял белый круглый столик на одной ножке и два стула с высокими спинками с резным сквозным орнаментом. На столике часы со странными символами вместо цифр. Вместо цифры 12 был изображен то ли треугольник, то ли пирамида. Тройку заменяли три луча, исходящие из одной точки. На месте цифры 6 изображен символ, похожий на глаз, как на египетских папирусах. На месте цифры 9 – то ли два луча из одной точки, то ли заглавная буква V, то ли римская цифра 5. Цифра на часах, конечно, более уместна. Но часы ли это? Стрелка всего одна, причем как на солнечных часах, и тень от нее застыла на изображении треугольника.

В левом углу комнаты – трельяж с высокими зеркалами в деревянной резной оправе и несколькими ящичками с круглыми ручками. Между столиком и трельяжем стояло глубокое мягкое кресло с высокой спинкой, обитое бежевым ворсистым материалом. На нем лежали две декоративные подушечки в льняных наволочках с изображением кошек. На полу – во всю комнату – песочного цвета ковер с высоким ворсом с узорами в египетском стиле.

Всю мягкость и тепло этого ковра Нэнси ощутила своими уставшими в дороге босыми ногами. Мягкий ворс ласкал ноги девушки, и она ощущала, как усталость разливается по ее телу. Нэнси не стала переодеваться и легла прямо на покрывало, едва только она добрела до кровати. И только сейчас она осознала, что больше никогда не посидит дома у камина в своем любимом кресле. Не услышит щебет пташек за окном. Не вдохнет аромат роз, посаженных под окнами своего дома. Не посекретничает с Умой. Но совсем скоро счастье – долгожданная встреча с Фрэнком. Вот только этим счастьем не с кем поделиться, ведь Люсьен вряд ли это оценит.