Ненужная жена. Хозяйка лавки сладостей

Пролог

Украдкой бросаю взгляд на широкую спину мужа. Множество свечей, запертых в стеклянных клетках расставленных по комнате светильников, подчёркивают рельеф мускулов и выделяют их глубокими тенями. Мощные плечи блестят от пота, наспех стянутые шнуром волосы растрепались, придавая обычно серьёзному и собранному лорду Хангеру неряшливый вид.

Он поднимается на ноги, позволяя полюбоваться нижней частью хорошо сложенного тела с крепкими бёдрами, затем берёт одежду с банкетки и начинает одеваться.

Казалось бы, я должна радоваться. Я почти уверена, таким его мало кто видел, не верю я, что он проводит время с другими женщинами. Красивый, сильный, имеет много власти и денег, не душит контролем, как бывает с другими мужчинами, дарит подарки, если я делаю всё правильно. Так, как он хочет.

Идеальный. Я должна чувствовать себя самой счастливой. Получила всё, о чём только можно мечтать. И всё же…

Я с трудом отрываю голову от подушки и, прижав к груди одеяло, сажусь.

— Может останешься?

— Не неси чушь, — усмехается он, и я слышу в том скрытую издёвку.

— Люди будут шептаться, — с досадой замечаю я. — Раз уж мы женаты, то нужно хотя бы делать вид, что мы семья.

Он запрокидывает голову и смеётся. Чувствую себя невероятно глупо, будто прошу его о чём-то аморальном…

— Айрис, — он бросает на меня ленивый взгляд через плечо. — Ты серьёзно сейчас? Нам что теперь, ходить за ручку в парке? Пускать розовые слюни в кофейнях? Будь серьёзнее. Ты знаешь, для чего я на тебе женился. Знаешь, что мне нужно. Или ты из тех глупышек, что надеются, будто после свадьбы или того хуже рождения ребёнка у мужчины что-то резко переклинивает в голове, и он становится другим человеком?

— Я не имела ввиду ничего такого.

Зря я начала этот разговор.

— Что же до других людей, мне безразлично их мнение. Если тебя что-то не устраивает, это твоя забота.

— Я лишь сказала, что ты мог бы просто немного…

— Нет, не мог бы. Хватит, Айрис, — он затягивает пояс и поправляет висящие ножны и кошелёк.

Коснувшись пальцами, он хмыкает и развязывает узелки.

— Вот, возьми, — достаёт пару монет и швыряет мне на одеяло. — Купи себе новую тряпку или что ты там любишь.

— Ардэн!

Монетки тихо звякают, одна из них скатывается на пол и падает куда-то под кровать.

Внутри что-то обрывается. Я не позволю себе эмоции, только не при нём. В горле встаёт ком, такой тяжёлый, что даже дышать больно. Я отворачиваюсь к окну, где за тонкими занавесками мерцают далёкие звёзды. Они кажутся такими же недостижимыми, как мечты о семье.

Звук закрывающейся двери эхом отдаётся в пустой комнате. Несправедливо. Я просила не так уж много, не так ли? Каплю внимания, разговор, взгляд, в котором будет хоть толика тепла. На любовь я даже не надеюсь, она погребена под холодной плитой брака по расчёту.

Знала, на что шла. Но почему тогда я чувствую себя такой грязной и униженной? Монеты на одеяле будто издеваются надо мной своим равнодушным блеском. Мы женаты, а он просто откупился от меня, чтобы я не мешала.

Разве такую жизнь я должна прожить?