Ненужные 2. Крепость-на-скалах

5. Астер

Я проснулась внезапно от непонятного звука: то ли возня, то ли шепот. Что-то меня побеспокоило. Не настолько, чтобы подскочить в полной готовности отражать опасность. Так, легкое беспокойство. Глаза я не открыла, просто более тщательно прислушалась, пытаясь угадать, что же происходило.

Я помнила лишь отрывками, что мы куда-то доехали. И то, что я лежала на кровати, эту мысль подтверждало. Скорее всего, я в том самом поместье, которое Эгиль упоминал. Да-да, он же нес меня по коридорам, и я не волновалась о том, что меня уронят. Эгиль уже доказал свою выносливость во время нашего побега по болотам.

Я довольно улыбнулась в подушку. Все-таки наш разговор имел последствия: Эгиль мог меня разбудить и заставить идти ногами, а выбрал сделать все наоборот. Не стал тревожить, позаботился, чтобы я не проснулась, да и устроил с удобствами. Может, мне и послышалось, но, кажется, он собирался отнести меня в свою комнату.

Даже если моя догадка не совсем верна, изменения были — во взгляде, в более уверенных жестах помощи, будто Эгиль примерял на себя новую роль — мужа. Наблюдать за ним было забавно. Но ему, так же как и мне, нужно было добавить к уже сложившимся отношениям новую грань.

Я со своей стороны уже решила сварить Эгилю в подарок какое-нибудь полезное зелье, заботу проявить — так же принято — и здоровье его поддержать. Нам ведь вместе еще долго быть. И эта мысль — о нашей с Эгилем паре — нравилась мне все больше, пока мы тряслись по дороге в сторону Академии. В статусе жены именно такого второго принца для меня было множество положительных сторон: он явно не станет отказываться от моих услуг как алхимика и позволит мне поддерживать Альнир. Я уже успела понять, что для Эгиля семейные узы важны, особенно те, которые проверены временем и не запятнаны предательствами.

Кровать, кстати, подо мной была не такой и мягкой — упругий матрас, а сверху на мне лежало что-то приятно пушистое вместо гладкой ткани постельного белья. Одеяло из шерсти, скорее всего, причем отличного качества, потому что оно было мягким и не кололо кожу.

Я на секунду даже забыла, из-за чего просыпалась. Все-таки дремота не ушла, меня снова затягивало в сон, на прошедшей охоте я знатно выложилась. Хорошая была охота и заработала я немало, было чем пополнить семейный бюджет. Хотя Эгиль и упоминал, что ему как принцу полагались немалое денежное содержание, я все равно беспокоилась. Знала, что лучше иметь личные средства, чем потом остаться беспомощной и без денег.

— Нет, я сказал!

Я нахмурилась: Эгиль повысил голос, видимо, в беседе ему что-то не понравилось. Сон мгновенно меня покинул, и я резко перевернулась, чтобы увидеть мужа и его собеседника.

— Что здесь происходит? — громко спросила я и теперь наблюдала интересную реакцию. Эгиль стоял на пороге в умывальню и говорил с кем-то внутри нее. Может, работник или слуга? После моего вопроса Эгиль почему-то дернулся, сначала ко мне, потом наоборот, и толкнул своего собеседника от двери.

— И кто там? — я вежливо усмехнулась. Неужели любовница? Вполне могла быть. Все-таки жениться Эгиль не предполагал, раз оказался без имени так далеко от Столицы. У него могли быть отношения. Я предложила со спокойным интересом: — Я могу выйти, чтобы вы выяснили отношения.

Ревновать Эгиля я не имела никакого желания, но знать об интрижках мне нужно было, чтобы потом не слышать шепот за спиной. Да, это поместье далеко от бурной жизни княжества или Гнезда — фамильного замка Эгиля, но когда-нибудь новости дойдут и туда. Например, о том, что второй принц изменяет своей жене, едва сочетавшись с ней браком. Хотя к мужским изменам в Рики Винданна, как я слышала, относились спокойнее. Несправедливо.

— Какие отношения? — непонимающе уставился на меня Эгиль, а потом вдруг закашлялся, подавился воздухом, даже покраснел от удушья. — Никаких отношений! Да и как со мной можно было…

Он обвел пальцем свое лицо. Странно, неужели он всерьез думал, что шрамы так сильно значат, когда женщина выбирает любовника? Смешной! Конечно, были и такие, кому лицо важнее остального, например, туго набитого кошелька. Но если убрать шрамы и состоятельность, то у Эгиля оставалось привлекательное полноценное тело, уж я насмотрелась. И даже потрогала принца изнутри. Странно, что когда-то, только узнав о том, что он жив, я думала, что ради тайн готова сам погрузить свои руки по локоть в его грудную клетку. Ради исследований, конечно. Сбылось.

А если сказать Эгилю правду? Например, что кое-кому из моих знакомых телесная красота была не так важна, как умение доставить женщине удовольствие — умной беседой или умелыми руками… Наверное, он бы удивился еще сильнее!

— Тогда показывай, — я встала с кровати и подошла к Эгилю почти вплотную, не заглядывала в умывальню, ждала, когда он сам все объяснит. Сейчас, наверное, из-за того, что я толком еще не проснулась, мое восприятие окружения было чуть острее, чем обычно. Я втянула носом воздух, неожиданно для себя вычленила запах Эгиля. Он мне нравился, я заметила его в ту первую ночь, как осталась у него ночевать и неожиданно для себя заснула. Он все еще пах для меня жаром, ощущение горячего тепла манило, предлагало прикоснуться к видимой в расстегнутом вороте рубахе коже. Я качнулась будто завороженная вперед, подняла взгляд выше, столкнулась с взглядом Эгиля — внимательным и слегка удивленным, ожидающим.

Альвы меня побери! Я будто ребенок, которому дали новую игрушку, пусть эта игрушка теперь мой муж, но мне все равно до боли хотелось быстрее рассмотреть подарок, тронуть его или даже применить по назначению. Мысленно рассмеявшись, я сделала крошечный шаг назад. Отметила не без удовольствия, что Эгиль дернулся в мою сторону.