Ненужные 2. Крепость-на-скалах

7. Астер

Лаборатория встретила меня тишиной и неприятным запахом заброшенности. Отсутствовала я здесь всего-то несколько недель, но, видимо, этого времени хватило. Наверное, во всем виновата влажность и запах болота, последний перебивал остальные запахи — зелий, глаймеры, чадящей горелки и, конечно же, крови. Никто не мыл пол с того момента, как я покинула Академию, да и лабораторный стол до сих пор стоял в кровавых разводах.

Зачем что-то чистить? Уже тогда — несколько недель назад — было понятно, что занятий не будет. Академии тоже больше не было, и сейчас без курсантов, преподавателей и работников стены крепости были просто стенами, комнаты — всего лишь комнатами, а не лекционными, и корпуса пора было перестать разделять на преподавательский и курсантский.

В кюветах все так же лежали скальпели, один из них валялся на полу. Да, я помнила, как выпустила его из пальцев. Лойи не поднял, а потом стало не до мелочей. Теперь же я не была уверена, что инструмент все еще подходил для работы. Но, чтобы проверить, нужно залить все очистителем. Да, стоило начать с уборки. Все-таки забирать с собой мусор, испорченные зелья и ингредиенты было идиотизмом.

Я монотонно возилась с пузырьками и склянками, переставляла их на протертую средством поверхность стола, и скоро лаборатория немного ожила. На стеклянных и металлических поверхностях мерцали блики. Огонек горелки извивался от случайного сквозняка: я так и не закрыла дверь лаборатории. Увы, иначе я бы задохнулась. В охладительном шкафу нельзя вечно хранить туши тварей. Теперь амулет холода разрядился, и открывать дверцу шкафа без маски и перчаток было неприятно и даже опасно. Даже из-за закрытой дверцы чувствовалась вонь.

Странно, что раньше тишина меня не раздражала. Я же жила в самой крайней башне, на приемы не ходила, в столовой со всеми не ела. И даже в Академии старалась уделить себе хотя бы час времени на молчание и тишину. А теперь, закончив с частью работы, я осталась в одиночестве и неприятно поежилась. Очень хотелось, чтобы рядом или хотя бы в соседней комнате кто-то был — ходил, издавал звуки, возможно, со мной разговаривал.

И что со мной не так?

Странное ощущение неполноценности, будто я одинока и заброшена, меня испугало — немного, ровно настолько, чтобы начать думать. Связаны ли мои новые предпочтения с произошедшими событиями? Все-таки я и с альвом сражалась, и крови много потеряла, и вообще пережила немало сложностей. Возможно, теперь я ассоциировала одиночество с невозможностью защитить свою жизнь?

Вопросы без ответов…

Но сейчас волнение было несвоевременным. Я быстро взяла себя в руки и вышла из лаборатории. Где-то рядом должен быть хотя бы Эгиль. Но ноги сами принесли меня к кабинету лекаря.

Я не ожидала, что помещение будет открыто. И тем более удивил меня свет, горящий в комнате. Свечи не коптили, создавали ровный круг света и показали мне растерянного, будто постаревшего Лойи. Он сидел на стуле рядом со своим лабораторным столом, вцепившись себе в волосы, а рядом — на кровати — играла в тряпичные куклы Агда. Она изменилась и немало. Серые струпья с ее лица почти что исчезли, цвет лица стал более живым, а худоба перестала быть настолько неестественной — округлились немного плечи, одежда перестала висеть на ней. То есть токсины постепенно выводились или нейтрализовались глаймерой.

Я невесело улыбнулась. Агда была очень похожей на своего отца — темные глаза, непослушные, жесткие волосы, слегка закручивающиеся крупными кольцами и испуганное выражение глаз, такое же было у Фаннара перед смертью. И что теперь будет с ребенком? Никому не было дела до нее. Не в Академии оставлять уж точно! Но я не знала, как поступали в поселениях Рики Винданна с такими детьми. В княжестве их собирали в приютах, а потом отдавали в школы — научиться работать руками и оплатить в течение двух лет потраченные княжеством деньги на содержание сироты в приюте. Суммы были подъемными, но все равно большими. Некоторым приходилось отрабатывать не два и не пять лет, а десятилетиями.

— Привет, — махнула я рукой. Агда с улыбкой повернулась в мою сторону. Соскучилась по компании, ведь раньше рядом всегда был отец и курсанты. Мелкую девчушку холили и лелеяли. Я сама видела, как то и дело к ней бегали курсанты. А если кому она не и нравилась, все равно жестоких шуточек с ней не шутили. Болезненная же!

— Здравствуйте, Астер. Не ожидал, — выдохнул Лойи. Он не смотрел на меня, продолжил тереть лицо — опухшее, вряд ли от слез, скорее от недосыпа.

— Скорее я не ожидала, — ответила я. — Думала, ты уже на полпути к какой-нибудь лечебнице.

— Как бы ни так, — скривился он. — У меня испытательный срок. Был. Как у вас. Поменять место практики не могу. Нужно сначала вернуться в Ренгальдор и ждать милости — возможно, меня отправят еще куда. Семья дала мне только один шанс.

— Ты с ним справился! — я была уверена в своих словах, может, Лойи не лекарь в том смысле, который хотят видеть другие, но он внимательный и щепетильный. Пока, конечно, не готов к самостоятельной работе, но все можно было исправить. Главное место и желание.

— Моего слова им будет недостаточно, — хмыкнул он.

— Что ты дальше планируешь?

— Если вернусь в семейное лоно, то оттуда вряд ли дадут уйти. Чтобы не позорил. Агду жалко. Ей нужна пусть и не семья, но родные люди. В приют ее отдавать не хотелось бы. Родственников Фаннара я не нашел. Перерыл все его бумаги, но увы…

— Возьми с собой? — предложила я. — Ребенку нужен воспитатель.