Необыкновенный концерт

Необыкновенный концерт

Ветер за стенами выл протяжно и нудно, словно испытывал на прочность новичков, собравшихся в кают-компании станции.

Лана стояла у огромного - во всю стену окна и с грустью обозревала серый унылый пейзаж, как нельзя лучше подходивший к завыванию ветра.

Прежде ей представлялось, что первый день на другой планете будет наполнен яркими красками, музыкой и смехом. Ни одного, ни другого, ни третьего.

Портес, начальник станции оставался бодр и весел, словно хотел продемонстрировать новичкам, что такая погода - нормальное явление. Будут дни получше, будут похуже - привыкайте, не на курорт приехали.

- В такую погоду работать за пределами станции - одно удовольствие, - объяснял он новичкам. - Если безветрие или ветерок слаб - здешние хищные птички выходят на охоту. Они себя ведут иначе, чем их земные собратья. Атакуют не клювом, и не когтями, а сбрасывают на потенциальную добычу камни. Заметят кого-то - и начинается камнепад - охотятся стаей. Меткие, чёрт бы их побрал. В этом году уже двоих ранили. И это - несмотря на защитный шлем! А в прошлом...

И вдруг осёкся. Стоит ли пугать новичков? С одной стороны такое запугивание - дополнительное напоминание о необходимости быть осторожным, с другой - вот-вот начнётся праздник встречи пополнения.

- Это тот шлем, который пять килограмм весит? - зачем-то переспрашивает Лана. Полагающуюся экипировку они подробно изучали ещё на земле.

- Пять земных. Местных - четыре.

На Пилене сила тяжести меньше, чем на земле, зато атмосфера гораздо плотнее. Кислорода мало, зато всевозможных примесей, вроде аммиака, - хоть отбавляй. Без скафандра больше пяти минут не выдежишь.

Появляется Рената и начинает крепить гирлянду.

- Чего стоите? Помогайте! Знаете, сколько украшений мы наготовили? Наша кают-компания должна выглядеть, как королевский дворец перед балом.

- Музыка уже есть, - с ехидцей замечает Стив. Среди новичков - он самый молодой.

- А что? И в вое ветра есть своя прелесть и даже таинственность. Если прислушаетесь, то поймёте - эти завывания несут в себе массу информации. Те, у кого музыкальный слух, быстро выучиваются по этим завываниям распознавать свойства ветра: усиливается или ослабевает, надолго или скоро закончится, сухой или с осадками.

- И что ты слышишь сейчас? - интересуется Лана.

- Ветер затихает. Но это не важно. Когда за столом начинают говорить все сразу - воя уже не слышно. А теперь нас ещё больше.

До их прилёта на станции работали восемнадцать человек. Теперь будут двадцать четыре.

- Вы быстро привыкните к постоянным ветрам, и во времена затиший вам будет не хватать музыки бурь. Смотрите на пейзаж за окном и радуйтесь - теперь он ваш! Вы счастливчики! - командир улыбается так, что его совету нельзя не последовать.

Станция Пилены - уютный островок Земли в десятках парсеках от Солнца - находится на небольшом пригорке. За надёжным забором расположились несколько связанных между собой корпусов. Жилая зона, лабораторный корпус, техзона, теплицы. Здешняя растительность для землян несъедобна. Дело в том, что в основе ДНК живых организмов на Пилене цепочка из восьми нуклеотидов, а не из четырёх, как на Земле. Хлорофилл в растениях включает в себя несколько дополнительных групп тетрапироллов, благодаря чему растения состоят из углерода не на половину, как на земле, а на две трети. Растительность на Пилене - как здесь смеются – «прочная», ходить по траве - всё равно, что ходить по гвоздям. Людям приходится питаться тем, что вырастает в теплице, или тем, что можно синтезировать. Корицу, перец, прочие пряности и приправы, которые синтезировать невозможно, доставляют с земли.

Живые организмы на планете есть, и многие из них ухитряются питаться этими жесткими растениями. Эти травы и деревья на поверку хрупки, и местные животные пользуются этим. Ломают веточки и листья, долго дробят их зубами и заглатывают. Пережёванная масса попадает в предварительный желудок, где вымачивается в желудочном соке, потом переходит в рабочий желудок. Мясо местных зверей и птиц для людей несъедобно.

На стенах кают-компании появляются бумажные цветы, а под потолком китайские фонарики. Старожилы громким шёпотом делятся с новичками секретом - после наступления темноты свет этих фонариков придаст помещению волшебный вид.

Странное дело - по мере заполнения помещения людьми шум за окном стихает.

- Это я дал команду, - смеётся Портес. - Объяснил ветру, что и ему нужно отдохнуть. А мы некоторое время будем наслаждаться исключительно собственными воплями.

Из-за окна донёсся протяжный, но мелодичный крик. Раздался взрыв смеха, а обескураженный командир пожал плечами.

- Сейчас чёзещоты запоют, - пояснил кто-то.

- Чёзешоты? - переспросила Лана, обнаруживая пробел в подготовке. Местные птицы, знала она, не поют, а кричат так, что земные птеродактили умерли бы от зависти. - Кто это?

- Местные обезьяны. Мы их между собой зовём «чёзешоты» - это сокращённое от фразы “Чёрт знает что”. Посудите сами: передние лапы –левая и правая – у них отличаются. На левой лапе четыре пальца – три вместе и один оттопыренный, почти как у нас, а на правой не один оттопыренный палец, а три. В итоге – семь пальцев. Причём, гораздо более длинные, чем на левой лапе. Выглядит так, словно их правая рука имеет две кисти. Такая рука по сути дела эквивалентна двум. Спина покрыта защитным панцирем, что-то вроде окостенелых складок кожи. Защита от птиц, ибо Чёзешоты обожают разорять птичьи гнёзда. Сумчатые, детёнышей вынашивают в сумке на животе, как земные кенгуру. Горло имеет необычайное строение, оно словно состоит из десятков трубок разного размера. Когда горловые хрящи вибрируют, рождается звук, более похожий на звук фантастического музыкального инструмента, нежели на крик животного, - объяснила Рената.

- Чёзешоты чертовски музыкальны, - продолжает Портес. - Слушать их приятней, чем земных канареек или соловьёв. Но могут и извести своим пением. Однажды мы отлавливали пару особей и поместили их в наш маленький зверинец - для исследований. Но они своим пением сообщили сородичам о том, что попали в беду. Через несколько часов вокруг станции собрались сотни обезьян и начали петь. Причём, не каждая сама по себе, а хором. Представляете, как звучит такой хор? Да что я говорю - это невозможно представить, это нужно услышать, есть записи. В конце концов мы были вынуждены отпустить животных. С тех пор, если отлавливаем, то помещаем в клетки со звукоизоляцией.