Не"Добрая". Могильник.

Не"Добрая". Могильник.

Мальчик спал, доверчиво прижавшись к моей спине всем телом и обхватив за талию руками. Нетопырь плавно стелил шаг, лига за лигой отмеряя путь. Рванные серые тучи клочками застилали всю поверхность небесного купола, изредка подсвечивая дыры солнечным светом.  Ветер неторопливо гулял в кронах, играя пожухлой, изувеченной чёрными струпьями листвой. Осень со всеми её красками уступила место гниению, слякоти и редкому грязноватому снежку.

Неудавшаяся Жертва завозилась в седле, потерлась носом о жёсткую кожу куртки, чихнула и наконец проснулась, сонно протерев грязными кулачками заспанные глаза.

- Долго ещё? – устало отозвался он.

- К сумеркам будем, - запрокинула я голову.

Северный ветер безжалостно обдал уши ледяным дыханием, взбил выбившиеся из косы волоски к лицу, словно прикрыв его белой паутинкой савана.

- Уверен, что тётка примет? – больше для себя уточнила я.

- Уверен, - отозвался мальчик, получше запахнув походный плед на груди. – Она как-то приезжала к нам в деревню. Мамка говорила, что своих детей у неё нет, мужа тоже.

- И что? – не уловила я связи.

- Ты бы хотела всю жизнь прожить одна? – вопросом на вопрос ответил ребёнок.

Я – не хотела. Но у судьбы, кажется, были на меня другие планы.

***

Уже на съезде с тракта я поняла: что-то не так. Не было ни привычного шума, ни гомона. Скотина молчала, собаки не встречали лаем.

Приказав мальчишке взять поводья нетопыря и, чуть что, уносить ноги – животина сама из леса выведет – я обнажила меч и двинулась вглубь просёлочной дороги.

Разошлись тучи, затих ветер, редкое подбрехивание ворон сменилось частыми хлопаньями крыльев - стая с хриплым карканьем взлетела ввысь, чтобы чёрными кляксами осесть на крышах добротных изб, на высоких заборах и колодезном журавле, заставив последний закачаться, разлив по округе тягучий скрип-стон.

На чём же они так разжирели?

Закат – неудачное время для охоты. Для тепловидения слишком светло, а мои глаза подводят в окружении контрастных теней. Рискнуть и сходить за зельем? «Ночка», как и остальной скудный запас маго-алхимического допинга, осталась в седельных сумках на нетопыре. При себе я имела лишь оружейный арсенал да спорное везение.

И дар, покладисто высчитывающий процент неприятностей.

 Девяносто из ста. Кто б сомневался.

Потоптавшись на границе первых двух домов, осмотрев проломанные доски забора и целые ставни, нерешительно отступила.  Мальчик встретил меня удивлённым взглядом – он-то думал, что я с боевым кличем ринусь на неведомого врага и либо покрошу его, как капусту, либо погибну смертью героя с его именем на устах. Наивный.

- Струсила? – скривилась Жертва.

- Мне за этот риск не заплатят, - отбрила я.

Мальчик пренебрежительно выпятил губу.

- Мы на месте, как и договаривались. Если так неймётся, можешь проверить сам. Но дам совет – бесплатный! – не суйся. Думаю, там уже все мертвы. Девять к дести, если быть точнее.

- И что мне тогда здесь делать? – вспылил мальчишка, взмахнув руками под углами пледа, как куропатка крыльями.

- Могу подбросить дальше по тракту. Судя по карте… - договорить несмышлёныш мне не дал, решительно спрыгнув с седла и, обогнув нетопыря, уверенной поступью двинулся вглубь деревни.

Я осталась стоять.

Пойти за ним и рисковать головой ни за грош? Снадобий на пересчёт, денег – едва покрыть убыль с последней битвы. Если ввяжусь в бой – ещё неизвестно, смогу ли выйти победителем. Или хотя бы проиграть, оставив при себе все конечности.

Нетопырь недоумённо фыркнул мне в ухо, широкими ноздрями пощекотав щёку. Я потрепала тварюшку по массивной холке, успокаивая. Запустила руку в перевешенные через его бока сумки, нащупала деревянный ларец. Вытянув его, поставила на седло, придерживая пальцами. Сколько там? Две «Ночки», три «Умбры», может, ещё один «Смертник»… Прижав замочную скважину пальцем, пустила слабый магический импульс, привычно ощущая, как задвигались невидимые шестеренки, словно в настенных ходиках – тик-так, тик-так.  Тихий щелчок, и крышечка деревянного ларца плавно откинулась, обнажив бархатную обивку и три голубоватых флакончика. Я разочарованно выдохнула – все «Ночки». Откупорив, выпила залпом. Зелье привычной изморозью протекло по пищеводу, глаза увлажнились. Я сморгнула пару раз, опустила взгляд под ноги. Утоптанная дорога, рыжевшая пылью в последних лучах солнца, засветилась нестерпимой белизной. Тень под копытами нетопыря взбурлила красками, сменив непроглядно-синий на росчерки зелёно-жёлтого.

Прикрыв веки, на ощупь закрыла ларец и вернула его в сумку, закопав в нестиранную рубаху. Ощупала себя: куртка, пурпуэн, рубаха. Кольчуга изорванным кружевом валяется на дне торбы на крупе нетопыря. Горсть заряженных амулетов на шее колет пальцы; бляха Чёрных Охотников щёлкнула челюстью, мягко прижав фалангу; пара запрятанных в рукавах стилетов, перчатки из толстой кожи. Подумала и сменила их на тонкие льняные, плотно прилегающие к пальцам и не мешающие выплетать заклятья. Ремень с ножнами меча… Пальцы непривычно легко скользнули вниз, ощущая явную нехватку пояса под зелья. Достала и привязала к пурпуэну набедренники из вощёной кожи. Подтянула сапоги и стальные наколенники. Ещё раз подумала. Дополнила арсенал двумя тонкими клинками с посеребрённым лезвием, чей отдельный ремень удобно занял место отсутствующего пояса. Выдохнула.

Кажется, всё.

Пора на охоту.

***

Мальчишка не ушёл далеко. Стоял столбом между третьей и четвёртой избой от тракта, вперив взгляд в груду разорванных тел. Вскрикнул, увидев меня. Неудивительно - глаза фосфоресцируют не хуже бляхи. Раньше этот побочный эффект глушило зелье «Смертник», но – чего нет, того нет.  Я, не обращая внимания на дико косящегося юнца, села на корточки возле первого трупа, разорванного пополам, с линией кишок, соединяющих туловище с белеющий костью таза. Ради интереса оглядела гору тел в поисках ног бедолаги. Нашла, но только в десяти шагах дальше, валяющиеся под забором, словно суповая кость для собаки. Собака там тоже имелась. Безголовая и выпотрошенная.