Несмертельные грехи

Несмертельные грехи

1

Из пузырчатого сумрака сна, подсознание извлекло петуха, красно-кровавый гребень, пустые холодные бусинки глаз, оранжево черный ворот. Фигура петуха сформировалась полностью и теперь начала угрожающие расти в размерах, оставаясь напротив Петра, не двигаясь, она разрасталась все больше, и таким образом визуально приближалась. Зато теперь его можно было детально и четко рассмотреть, под маленьким белым клювом больше похожим на собачий клык, располагались мясистые лоскуты бороды такого же цвета что и гребень. Оранжевое оперение шеи у груди мрачнело до черного. Но самое главное Петр увидел только сейчас, вместо ножек с тремя пальцами и шпорами сзади, у петуха были человеческие руки, крепкие мужские руки с красивыми длинными пальцами. Петух сделал быстрое движение навстречу Петру, цыганским платком мелькнул пестрый хвост, руки крепко схватили за Петра за горло, Петр истошно закричал.

Крик ударил в колокол перепонок и его звук расколол непрочную оболочку сна. Петр проснулся и огляделся, в полутьме сухого подвала, где располагалась его мастерская, все было также и как до визита Морфея. Большой ящик с разведенной водой глиной у стены, напротив у другой стены шеренга стеллажей, станок в виде табурета с вращающийся крышкой, пару постаментов с уже готовыми фигурками различных причудливых зверей, большой продолговатый стол художественно захламленный приступами творческих припадков.

Петр рукой нащупал бутылку минеральной воды на полу, за ночь из воды убежали пузыри, исчезла и легкая нежная структура , Петр сморщился и сделал большой глоток, в нос ударил серный вулканический дух, вода отдала болотной тиной, засуха внутри не ушла, зато полностью растворился сон, сгинула сонливость.

Петр поднялся с кровати, добрел до крошечных вытянутых полосок двух окошек, они располагались чуть выше уровня асфальта на улице, на асфальте лежал белый свет, теплое майское утро торопилось к полудню.

Потихоньку память начинала поднимать со дна фрагменты вчерашнего вечера, Петр провожал друга Жеку в ярославскую область, на пару дней, к одному местному сельскому деятелю, на халтуру, тому требовался гипсовый бюст с его изображением, и главное требовалось отобразить печать тяжелых раздумий о людях, в выражении лица. Перед расставанием , сидели на скамейке недалеко у площади трех вокзалов, пили дешевый ром ржавого цвета, и трансформировали известные им пиратские ругательства. Так, «якорь мне в глотку» , превратился в увесистую «фог-грот-брамсель мне в печень», но лучшим тостом и хитом проводов стала «Уж лучше погибнуть сойдясь якорями в неравной драке, чем скучно просаливать кости в тихой гавани воспоминаний!» Было весело, Петр проводил Женю до вагона, который тот лихо взял на абордаж, сам же Петр утомленный ромом кое-как добрел до мастерской, где остро ощутив , что слишком много принял на борт, быстро провалился в сон, задолго до того как склянки отсчитали полночь.

Картина вечера была почти полностью восстановлена, но была еще деталь, которую необходимо выудить из памяти, Петр зажмурился, по его лбу побежали несколько неглубоких морщинок, фигурально он имитировал словосочетание – пошевелить мозгами, и это принесло успех. Приглашение! Точно, Женя передал ему приглашение, на благотворительный весенний пикник, где можно бесплатно поесть и выпить, не всегда обремененному монетами творческому существу. Собирался Женя туда сам, но случай видимо отправляет туда Петра. С пола Петр поднял куртку, нащупал и достал из кармана приглашение. Черная хрустящая из мелованного картона, золотыми буквами сообщала следующее

– Меценат и филантроп, (дальше следует длинное и пафосное перечисление заслуг и почетных званий) Святослав Иванович Г., приглашает на организованный фондом (таким то таким то), благотворительный пикник с целью поддержки талантливых и творческих людей.

Продолжать читать приглашение Петр не стал, отложив только в виртуальную папку своей памяти, время и место события. К телу и мыслям постепенно приливала жизненная энергия, начинал свою заунывную работу червячок голода, Петр сел к станку , снял с незаконченной фигуры влажный балахон, с постамента на него угрожающе смотрела голова петуха, незаконченная фигура, он решительно взял стек и стал вырезать петуху красивые мужские руки, в том месте где еще недавно планировалось сотворить ножки. За этим процессом внимательно наблюдала глубокая тишина его мастерской.

2

Отравив себя порцией кофе подобной бурды и сухим безвкусным полумесяцем круассана, Петр нырнул в колодец метро, он уже немного опаздывал, хотя его подгоняли два назойливых конвоира - любопытство и голод.

Интересно и неожиданно было выбрано места для пикника, музей-заповедник «Коломенское». Вырвавшись на азотно-кислородный воздух из одноименной станции метро, Петр направился к ближайшему входу. Интуиция осторожно сообщала ему о предстоящих изумлениях и приключениях. Миновав спичечный коробок входа, просочившись сквозь рамку металлоискателя, Петр увидел открытые коляски цвета приглашения, черные матовые с золотистыми вензелями, колясок было три или четыре, в каждую была запряженная пара лошадок, на козлах сидели кучера в одеждах прошлого времени, расшифровать период которого знания Петра не представляли возможным. Жутким контрастом на фоне архивных колясок смотрелся, человек сэндвич, молодой парень на теле которого с двух сторон был помещен плакатный указатель, на котором спереди был размещен анонс мероприятия – «Благотворительный пикник» (вход строго по приглашениям) и стрелка с полетом в направление колясок, парень был глазастый, с копной соломенных волос и крупными сезонными веснушками. Из-под плаката, плотно подпирали асфальт конечности бутерброд мэна, где на голые ноги были насажены сандалии, в которых жались друг к другу грязные пальцы. Петр зачарованно улыбнулся такой картине, выглядело это пародийно, насмешливо, у текущего дня, безусловно хорошее чувство юмора.

Петр продемонстрировал угрюмому кучеру приглашение и сел в коляску, она была четырехместная , два места с которых удобно было смотреть вперед и в спину кучеру, были уже заняты, слева на мягком сиденье расположилась престранная дамочка, неопределенных лет в экстравагантном наряде, в необычных очках с большими овальными мутными стеклами , длинные вытянутые края ромба были строго направленны вверх и соответственно вниз и при взгляде на них создавалось неприятное ощущение, что в грязной воде стеклянной вазы плавают черные зрачки глаз. Справа от нее сидел пожилой мужчина, с клинообразной абсолютно седой бородой и в зеленом, полуформальном костюме в большую клетку и хитрой красной шапочкой в виде конуса, похожей на феску. Он показался Петру волшебником нейтрального статуса, без симпатий к добру или злу. Дождавшись пока Петр удобно устроится, он барским тоном обратился к кучеру.