Несносная леди

Несносная леди

Синьор, вам брак со мною не грозит:

Таким путем не побеждают женщин.

А не отстанете, так причешу

Я вам башку трехногим табуретом

И, как шута, измажу вас при этом.

Уильям Шекспир, «Укрощение строптивой».

Лизетта Аллен в исступлении металась по комнате подобно дикой кошке, загнанной в угол умелыми охотниками. В медово-карих глазах полыхало пламя ярости, а аккуратные ноготки готовы были вцепиться в горло обидчику, но ему крупно повезло оказаться сейчас вдалеке от разгневанной дочери — в Париже, городе любви. Как он мог снова затеять такое?! Как мог отец так поступить с ней второй раз? Без ее согласия! Наплевав на ее чувства! Выдать замуж за человека, которого она никогда не видела, за англичанина! Лизетте так сильно хотелось топать ногами от отчаяния и кричать, чтобы услышал отец в самом Париже.

— Лизетта, милая, прошу, успокойся! — Жаклин Аллен уже успела пожалеть о том, что рассказала падчерице о решении ее отца, Рене, до того как он вернулся домой. Она хотела подготовить Лизетту, ведь ее жених должен был приехать с минуты на минуту, чтобы погостить у Алленов до объявления о помолвке, но, кажется, только что разбудила вулкан.

— Успокоиться? — Лизетт остановилась и обернулась к мачехе так резко, что та невольно вздрогнула от неожиданности. В красивых голубых, будто капли воды, глазах расплескались недоумение и растерянность. Лизетта никогда не была покорной и кроткой девочкой, но сейчас пугающе походила на разъярённую фурию. — Успокоиться? — повторила Лизетт в негодовании. — А если он старик? Если он уродлив? — «Внешность не главное», — хотела возразить Жаклин, но сочла благоразумным промолчать. — К тому же англичанин! Они все чопорные сухари! Жаклин, я не хочу в Англию, мне не понравился Лондон, я люблю Амьен, люблю мою страну, и должна жить здесь!

— Милая, отец никогда не выдал бы тебя за недостойного мужчину, и нет речи о переезде. Может, месье Рейсфорд приезжает, чтобы ознакомиться с работой фабрики как раз потому, что останется во Франции.

— Отец выдаст меня за самого дьявола, если это будет выгодно для его обожаемой фабрики! Свое дело он любит больше, чем родную дочь!

— Милая, ты преувеличиваешь. Рене любит тебя. Не надо так кричать, — отчаянно взмолилась Жаклин. Вулкан она разбудила, но как теперь успокоить?..

— А что мне остается делать? — Лизетта заглянула в светлые глаза мачехи с надеждой, но у Жаклин не было ответа, и Лизетт совсем поникла. Отец продал ее англичанину, как рабыню. Ну как тут не кричать?

Только наступила тишина, как ее тут же нарушил донесшийся с улицы противно-резкий и абсолютно не типичный для Амьена звук — рычание мотора автомобиля. В Амьене ни у кого не было этого железного чуда прогресса, а значит, прибыл гость из Лондона — человек, который увезет ее из родного дома в чужую страну, дождливую и холодную. Лизетт услышала как наяву этот звонкий щелчок — ловушка вокруг нее захлопнулась.

«Ну, папочка!»

Посыл отцу так и остался незавершенным, Лизетту обухом ударила другая, более полезная мысль. Нужно действовать, не медля. Отец ее в два счета раскусит, второй раз такой трюк не провернуть, но он вернется из Парижа только послезавтра, а это целых два дня форы! Эта новость взбодрила, и Лизетт воспряла духом. Изменившая было уверенность вернулась к ней.

— Пойдем, Лизетта, встретим гостя, — позвала Жаклин, невольно напомнив Лизетте о причине ее невзгод, и раздражение вновь стало разрастаться.

— Жаклин. — Она поймала мачеху за руку, полная решимости (пугающей Жаклин, знавшую Лизетту слишком хорошо). — Что бы ни думал и ни решал отец, я не собираюсь выходить замуж только потому, что ему это выгодно. Пока он не вернулся, у меня есть шанс. Я не прошу тебя помочь, не хочу втягивать тебя, но, пожалуйста, не мешай.

— Хорошо. — Жаклин содрогнулась, вспомнив предыдущее сватовство, но она не могла не согласиться. Во-первых, потому что не желала падчерице такой ужасной участи, как несчастливый брак. Во-вторых, у нее просто не было выбора, Лизетта в любом случае поступила бы по-своему. Пробовать переубедить ее равносильно попыткам остановить мчащийся паровоз. — А теперь идем, посмотрим, с кем нам иметь дело.

Англичанин появился у их дома на этом ужасном творении прогресса, что вызвало у Лизетты разочарование: предполагая, кем он может оказаться, она ни разу не угадала. Держался он важно, с достоинством, но лицо было юношеское — будущий муж всего на несколько лет старше ее. И эти веснушки… Да он просто нелеп! Впрочем, его молодость ей только на руку.

— Стивен Рейсфорд, — представился гость, с почтением пожав руку Жаклин.

— Добро пожаловать во Францию, месье Рейсфорд. Муж много говорил о вас. Он восхищается вашим умом и деловой хваткой. — Жаклин была вежлива, как и подобает гостеприимной хозяйке, но у Лизетты ее соловьиное пение вызвало лишь очередной приступ раздражения. — Рене вернется только во вторник, а пока что вы на нашем попечении. Позвольте представить вам дочь Рене и мою падчерицу — Лизетту.

Англичанин перевел взор своих глаз — зеленых и теплых — на мадмуазель Аллен и протянул ей руку для рукопожатия.

— Надеюсь, вы не сочтете скучным и слишком тихим наш маленький скромный город, — тон Лизетты прозвучал вежливо, но прохладно; в медовых глазах не было ни капли приветливости: она смотрела на гостя с полным равнодушием, проигнорировав протянутую ей руку. Рейсфорд как ни в чем не бывало опустил руку и ответил, невозмутимо, как истинный джентльмен, не испытав неловкости: