Несостоявшееся убийство

Несостоявшееся убийство

“Переволновалась, не заснуть. Надо выпить таблетку…” ― Мария Ильинична как всегда, после ссоры с невесткой, сидела на стуле, перебирая в голове её слова и свои ответы, отчего в голове стоял гул, похожий на отдаленный механический вой. Она потянулась к тумбочке скрюченными пальцами, нашарила в темноте коробочку, вытряхнула таблетку. Взяла, и сразу поняла, что что-то не так. Таблетка плоская и больше, чем обычно.

В голове сам собой всплыл недавно прочитанный детектив, где нетерпеливый племянник отравил тетку ради наследства.

“Какое у меня наследство?” ― промелькнула в голове мысль, и тут же вспомнилось, как Наталья улыбнулась одними губами и протянула:

― Ой, ну мама, ну вам же будет лучше, если вы к нам переедете. И одной дома не надо сидеть, и мы за вас спокойнее будем. А в вашу квартиру, вон, Катеньку пропишем…

Да… Квартира. Вполне солидное наследство. В этом и была суть сегодняшней ссоры, слово за слово, вспомнилось многое…

Наталья ― молодая невестка. Жена Мишеньки, младше его на двадцать лет. Мишенька у нее преподавал свою белиберду непонятную, потом вел её защиту… И так она его и охомутала. Он и оглянуться не успел, а уже кольцо на пальце. Конечно, в его возрасте уже давно пора было жениться, но не на студентке же!

К тому же, она так и не работает. Родила дочку, Катеньку, и с тех пор уже пятый год сидит дома… Якобы, работает, но дома. Да и делает что-то несуразное, совсем не то, чему училась… Слово еще такое новомодное выдумала, чтобы безделье свое назвать, не выговоришь.

Теперь вот, нацелилась квартиру отобрать. А как не дали ― отравить, значит решила?

Рука так и теребила новую таблетку, совсем другую по форме, чем обычное лекарство Марии Ильиничны. В глазах плыло, в ушах шумело…

“Надо зажечь свет, найти очки… посмотреть, понять...” ― мысли метались в голове, не хотелось верить в то, что в руке смерть.

Гул в ушах превратился в вой сирены, тревога!

Маше три года, воет сирена, бомбардировщики над городом, в бомбоубежище полумрак, мама бледная и тихая, смерть мечется в небе, смерть везде, всюду, смерть вцепилась и унесла папу, смерть ищет нас с мамой…

Стоп. Мария Ильинична глубоко вдыхает, медленно выдыхает.

“Этак и до инфаркта недолго добежать” ― спокойно подумала она. ― “Надо успокоиться, все это лишь фантазия, все это ушло”.

Успокоиться. Замедлить бешеную скачку пульса, прояснить взгляд.

“Как же это было?” ― постаралась она вспомнить события. Сперва Наталья сказала…

― Мама, вам конечно лучше жить с нами. У нас не очень свободно, но все же мы сможем присмотреть за вами.

Мишенька промолчал. Он всегда был тряпка, послушный и скромный. Первую скрипку в их семье играла Наталья. Как он только стал профессором?

― Ты думаешь, я не справлюсь с хозяйством? ― ехидно спросила Мария Ильинична, и Наталья поджала губки.

― Да вы сами посмотрите, мама, у вас же, простите, посуда вся жирная, мыта плохо ― вам же просто плохо видно…

И тут Мария Ильинична завелась.

Вежливо и негромко, интеллигентно и спокойно, она перечислила все грехи Натальи. И то, как она вышла замуж за научного руководителя, и то, что она не работает и сидит на шее у Мишеньки, и что Катьку она воспитывает как попало…

Мишенька сидел красный, Наталья стала бледной, одна Катька продолжала играть своей куклой. Потом Мишенька начал ходить по комнате, иногда открывал рот, словно собираясь что-то сказать, но молчал.

Наталья слушала, потом тихо сказала:

― Мама, вам должно быть стыдно!

И вот в этот момент, когда Мария Ильинична возмутилась, чего она должна стыдиться, именно в этот момент Мишенька оказался около тумбочки с лекарствами, за спиной матери.

Мишенька!

Он что-то там сделал, потом сказал:

― Катя, собираемся домой. Пора. Бабушка устала.

― Баба Маша и кукла Маша! ― ответила Катька и засмеялась.

Мария Ильинична была уверена, что именно в этот момент Мишенька что-то подложил в её лекарства.

Мишенька…

Мария Ильинична заплакала. Старший сын, Боренька, не пишет и не звонит, все по заграницам катается, а Мишенька женился на какой-то шалаве, и теперь мало того, что она хамит и вообще ведет себя свински, так еще и квартиру собрались унаследовать…

Разве ж так можно?

Да, совершенно точно, Мишенька якобы нервничал и ходил по комнате туда-сюда. Он всегда, когда нервничал, не мог на месте усидеть.

И так ловко оказался за спиной и около лекарств. Наталья отвлекала, Мария Ильинична даже вспомнила, что когда Мишенька оказался за спиной, Наталья кивнула, явно ему, видимо, сигналя, что пора.

Пора…

Мария Ильинична словно бы услышала это слово, сказанное вслух.

Смерть, о которой предупреждала сирена еще тогда, в сорок втором, когда Маше было три годика, ― смерть вошла в комнату и встала за спиной.

Мария Ильинична почувствовала, как похолодели её руки.