(не)совместимые противоположности

глава 1

Когда Шэнь Вэй впервые встречает ее в этом мире, у неё короткая стрижка, косуха и драные джинсы. Неудивительно, что он принимает ее за парня. Тем более Кун Лунь был мужчиной. Ведь так?

Шэнь Вэй замечает не сразу — сбивают с толку берцы с косухой, дранные джинсы, и любовь к пиву и мотоциклам, короткая мальчишеская стрижка и чупсы вместо сигарет — его Чжао бросает курить. Если бы не тактильность Чжао, он бы не скоро догадался, но, когда тот впервые обнял его так по-свойски, так по-братски, бесцеремонно крепко и тепло, профессор понял… И решил молчать об этом, поскольку лучший друг имеет право на свои секреты. Расскажет, когда будет готова.

Вот только приходится привыкать хотя бы думать о ней в женском роде, а не в мужском. Притом, что сама она говорит о себе в мужском. И это сбивает, это странно, но так похоже на Чжао. В конце концов это все еще его Чжао: совершенно мальчишеская улыбка, озорная и немного лукавая, искорки смеха в вишнево-карих глазах. Слишком яркая, слишком живая. Она встряхивает отросшей челкой и чуть склонив голову на бок, смотрит на него смеющимися глазами, привычным жестом перекатывает во рту леденец. И в кончиках пальцев покалывает от желания коснуться, убедиться, что Чжао здесь живой и настоящий. Живая и настоящая. Не иллюзия и не сон. Чжао касается его сама. Потрясающе бесцеремонно хватает его за руки на задании, хлопает по плечу, тычет острым локтем под ребра. Ей единственной, Шэнь Вэй позволяет такую наглость и улыбается про себя: «Чжао ничуть не изменился».

А Чжао, ворвавшись в его жизнь, переворачивает ее с ног на голову. И профессор не успевает опомниться, как становится неофициальным консультантом спецотдела, единожды согласившись помочь советом. Чжао теперь вваливается к нему в квартиру в любое время суток — сам разрешил — и не уходит, пока не получит желаемое. В этом он тоже не изменился. Она — снова напоминает себе профессор. Разваливается на диване, закинув длинные ноги на стол и под пиво треплется-треплется-треплется; сама смеется своим шуткам. Профессор, конечно, привык к бесцеремонности и это его совсем не раздражает... Но не в одиннадцать вечера, когда он, устав, собирается ложиться спать. Чжао по-хозяйски заглядывает в его холодильник, морщит нос и заказывает пиццу или суши. И Шэнь Вэй вдруг обнаруживает себя жующим сушеную рыбку под пиво и с удивлением понимает, что это вкусно. Чжао вытаскивает его в бар и пытается там его споить, когда нет работы. И профессор ловит себя на мысли, что это интересный опыт. Люди умеют веселиться, да и это веселье потихоньку заражает и его. Чжао превращает его упорядоченную, спокойную жизнь в хаос и профессор с ужасом осознает, что это ему нравится. И забывает, что Чжао — девушка. В круговороте дней и событий у него совсем нет времени думать об этом. Хотя иногда всплывает мысль о том, что девушке не пристало себя так вести. Оставаться наедине с мужчиной — не мужем и не родственником, даже на ночь. Но… Это его Чжао и Шэнь Вэй сделает все ради ее безопасности. Единственный плюс во всем этом то, что Чжао теперь постоянно в поле его зрения и профессор уверен, что больше ее не потеряет. Она ни за что не станет теряться, раз уж сама выбрала быть частью его жизни.

Чжао, что тот бродячий кот, не сидит на одном месте. Вечно ее носит то по делам, то просто в поисках приключений на свои нижние девяносто, которые он успешно находит. Чжао удачлива донельзя и также беспечна. Она лезет в самое пекло, играючи рискует собой. Бедовая голова. Именно таким Шэнь Вэй его и помнит. И только у Чжао получается пробить ледяную броню его спокойствия. Легко и быстро, играючи. В очередной раз, разделяя с ней опасность, профессор наедине ругается, так что у Чжао смешно округляются глаза, и она тянется за блокнотом и ручкой — записать. За десять тысяч лет профессор сильно пополнил свой словарный запас китайского нецензурного и научился замораживать одним взглядом, да только с Чжао такое не срабатывает. Где другие цепенеют от страха, она смеется, трет пятерней затылок и болтает вдвое больше обычного. Что ж, Чжао никогда его не слушала. И профессор избирает другую тактику. Теперь он вместо того, чтобы ругаться, молча устало вздыхает и оставляет Чжао наедине с аптечкой. Как ни странно, это действует намного лучше ругани. Чжао потом весь день ходит тихая и смотрит на него такими виновато-жалобными глазищами, что сердиться на нее очень сложно, а еще сложнее делать вид, что он по-прежнему принимает ее за брата. И это все становится почти константой в жизни Шэнь Вэя, как-то, что он защищает этого... отчаянную смертную.

Шэнь Вэй всегда защищал ее, но никак не может привыкнуть к тому, как Чжао не умеет бояться. Будучи уязвимой и смертной, она совершенно не боится. Не боится спорить с самим Посланником, не боится закрывать собой своего подчиненного, не боится рисковать жизнью, если надо кого-то спасти. Откуда такое бесстрашие у хрупкой смертной девушки? Даже не бесстрашие, а скорее полное презрение к опасности. Профессор злится:

«Глупый-глупый человек, я ждал тебя сотню жизней. Я не могу, не хочу потерять тебя снова. Не смей».

И Чжао выживает, в очередной раз.

***

Оставшись одна, Чжао устало сбрасывает кожанку, зашвырнув ее куда-то в угол, и долго и пристально изучает себя в зеркале: короткие непослушные волосы, сухие искусанные губы, синяк на скуле, острый подбородок. Она похожа на мальчишку-подростка. И ей это нравится. Маска свойского парня, души компании помогает ей быть смелой когда это необходимо. Эта маска делает ее свободной. Чжао привыкла быть для друзей, знакомых и коллег своим парнем. Так было до тех пор, пока в ее жизни не появился профессор. Старомодно-вежливый и педантичный до скрежета зубов. Порой это дико раздражает ее. Хочется его встряхнуть, чтобы на его лице появились хоть какие-то эмоции. Впрочем, она работает над этим и уже есть прогресс. В прошлый раз профессор наорал на нее. Матом. А Чжао и не знала, что он умеет так ругаться. И все же он странный — не подкалывает ее, как Да Цин, не рявкает в духе старины Чу и не робеет перед ней как малыш Го. Нет, они на равных с ним. Они друзья и бро, они доверяют друг другу. Но… он слишком заботится о ней, даже в чем-то опекает, как будто Чжао не в состоянии позаботиться о себе сама. Это странно. У нее ощущение, что они знакомы целую вечность. А Чжао доверяет своей интуиции и когда франтоватый незнакомец в очках говорит ей, что искал ее десять тысяч лет, конечно же ему не верит, но где-то в глубине души знает, что он не лжет. А потом понимает, что ей надо быть с ним рядом. Так правильно. И ради этого она готова быть ему другом, братом, кем угодно… Даже терпеть его занудство. А пока все идет своим чередом: Шеф Чжао рискует собой, спасая других, а Шэнь Вэй спасает ее порой даже от самой себя. Но помнит, что рано или поздно им придется раскрыть все карты друг перед другом и разговор по душам — так это называется у людей — неизбежен.