Неудачное попадание

Глава 1

Сегодня ровно две недели, как я попала в другой мир… Эти слова я повторяю каждый день, стараясь поверить в реальность своего нового существования. Мир под названием Солгас, где царят строгие порядки и живут две расы: люди и норки. Это не сказка, не романтическая история, где героини находят свою судьбу и магию. Солгас далёк от идеала, но и не такой опасный, как могло бы показаться — если, конечно, быть осторожной.

Я никогда не стремилась попасть в другой мир, хотя и прочитала множество книг о таких «попаданцах». Оказавшись здесь, поняла: все эти истории о красотках и магических героях — сказки, далёкие от реальности. Я — обычная девушка двадцати трёх лет, с чёрными волосами, которые переливаются так, что сама ночь могла бы позавидовать. Глаза у меня зелёные, а рост — ниже среднего. Но зато сколько экономии на тканях! Фигура у меня худощавая, наверное, от постоянного таскания книг из библиотеки. Поесть я любила, а спорт — нет. Моя форма определённо — заслуга тяжёлой литературы.

Эти «романтические» истории о попаданках всегда нравились мне за лёгкость и приключения. Героини в них с лёгкостью обретали друзей, получали сверхспособности и становились избранными с миссией от богов. Да уж, не так всё у меня. Сила? Миссия? Нет уж, увы, не для меня. Более того, Солгас сразу отобрал и мою магию!

Просыпаюсь я, значит, на открытом поле, хотя засыпала в своей тёплой кроватке. Первая мысль — меня похитили. Вдруг за магию кто-то взялся? Пытаюсь прощупать магией окружающее — и ничего. Магии нет! Это был шок. Паника, истерика, да такая, что волком выла. Вопила так, что в итоге на мои крики сбежались местные — и люди, и норки, причём только мужчины. А я полуголая! Оказалось, меня занесло к деревенским крестьянам. Они, смущённые и озадаченные, выдали мне плащ и проводили к старейшине. Тот, помявшись, отправил меня в столицу — в Нильгас, и вот теперь я здесь, живу и «учусь», если так можно назвать.

Тогда я узнала, что девушки из моего мира здесь — не такая уж редкость. Местные власти мне сразу всё объяснили: оказывается, Солгас периодически «втягивает» девушек из нашего мира, поскольку здесь острая нехватка женщин. Причём называют нас все исключительно «женскими особями». Да, не девушками, не женщинами, а именно так — официально и с холодным отчуждением, как если бы я была каким-то биологическим экземпляром, специально импортированным для размножения. Казалось, будто у них просто нет слова для обозначения женщины, которое звучало бы по-человечески. Спасибо, что не «самками» или сразу «инкубаторами», хотя по смыслу намёк явно был.

Первый культурный шок я испытала, узнав, как тут устроены семьи. У одной женщины обычно от пяти до десяти мужей и до двадцати детей! Сначала мне это показалось дикостью, но оказалось, что продолжительность жизни здесь намного больше, чем у нас. В среднем, местные доживают до 550 лет, а долгожители — и вовсе до 600-650. Для такой долгой жизни, конечно, много детей — это норма. Но перспектива рожать «регулярненько» для этих местных мужиков… да ещё и для десяти сразу! Представляю, как в старости буду объяснять внукам: «С двадцатью мужьями жизнь как сериал: один — главный герой, другой — второстепенный, а остальные — массовка, о которых забудешь до титров». Интересно, а кино тут есть? И если есть, кто играет женские роли? Хм…

Второй удар по моей психике был связан с магией. Оказалось, что по прибытии в Солгас магия покидает всех попаданок — полностью и необратимо. Это было как утрата части себя, ведь с магией я была связана с детства. Но что иронично, чем больше у тебя мужей, тем больше льгот от государства! Серьёзно, видимо, здесь считают, что семейное количество напрямую отражает твои «особые» потребности.

В Нильгасе меня даже устроили на что-то вроде официального инструктажа. «Ты — человек? Великолепно!» — радостно объявили мне, словно это большой повод для счастья. В местной иерархии женщины миниатюрного телосложения считаются эталоном, хотя в мире без магии я, честно говоря, чувствую себя хрупкой. Норки, в отличие от людей, выглядят как сплошные мышцы, серокожие и с каменными лицами. И всё же — те же люди, только в более «усиленной» версии.

По поводу власти. Здесь нет императора, только король, окружённый советом приближённых аристократов, которых он может заменять каждые пять лет. Никакой демократии! Всё решает монарх, а остальные — лишь для совета.

Слушая их, я чувствовала полное безразличие. Успокоительные сделали своё дело, и эмоций во мне не осталось, только лёгкая тоска и угасшая истерика. Здесь всех попаданок пичкали успокоительными, а то истерик слишком много вначале.

Меня направили в учебное заведение — академию, в которой я теперь должна была «адаптироваться» к этому миру. Настоящие занятия начинались только через полторы недели, а пока мне предстояло просто осваиваться здесь, словно я и впрямь студентка, только без понятия, зачем всё это мне.

Академия предстала передо мной как будто обетованное убежище, укрытое в тени высоких деревьев, окружённое безмятежными садами, обещающее покой. Но даже её красота не могла прогнать ту тень, которая окутывала моё сердце. Всё здесь казалось идеальным: зелёные парки, ухоженные дорожки, величественные здания, построенные так, что при взгляде на них замираешь от их величия. Но всё это будто подчёркивало, как я здесь одинока. Я чувствовала, что эти каменные стены — не дом, а крепость, которая надёжно удерживала меня в новом мире, ставшем для меня настоящей тюрьмой.

Скоро по этим дорожкам будут ходить студенты, будут звучать разговоры и смех, а для меня всё оставалось серым лабиринтом, из которого не было выхода. Каждый уголок этой академии мне казался чем-то чужим. Одиночество не покидало меня ни на мгновение, и каждый вечер только усугублял это чувство.

Эти полторы недели прошли под присмотром трёх профессоров, которые с таким отчаянием и поспешностью пытались адаптировать меня, словно моя жизнь зависела от каждого дня. С первых же минут они говорили, что времени у нас мало, что я должна понять и освоить основы культуры и обычаев этого мира. Как ни странно, я понимала их язык и даже письмо — в голове вдруг возникли знания, которых раньше не было, как будто меня кто-то заранее подготовил. Они рассказывали о правилах, ценностях и ограничениях, особенно тех, что касались женщин. Чем больше я слушала, тем сильнее мне хотелось протестовать — оказалось, что для местных девушек здесь создано множество правил, в которых они, тем не менее, чувствовали себя как королевы. Но иномирянкам, таким как я, приходилось куда сложнее.