Неугодная жена. Модный дом от попаданки

Глава 1

— Сжечь все эти платья! Всё здесь сжечь! И мою жену тоже! Она перешла все границы! — гневный голос моего мужа-дракона звучит в моей небольшой швейной мастерской.

Мне кажется, Маркус настолько зол, что способен и сам одним взглядом испепелить здесь всё. А особенно то платье, которое надето на мне. Его взгляд то и дело упирается в мою открытую шею и довольно глубокий вырез.

В полумраке комнаты, освещённой лишь мерцающим светом свечей, стоят две ножные старые швейные машинки. Их металлические детали поблёскивают в отблесках пламени. Ажурная чугунная станина придаёт особую элегантность этим древним машинам. Для меня они выглядят как настоящий антиквариат. Но даже этот антиквариат я с трудом достала в этом городе.

Восемь платьев, переливаясь бордовым атласом, изумрудным бархатом и золотыми нитями, висят на вешалках.

Господи, неужели это всё сейчас исчезнет в пламени?! Я просто в ужасе от такого вандализма!

— Но, господин, нельзя же сжечь её просто за это, — дрожащим голосом пытается высказать своё мнение глава жандармов и обводит взглядом помещение. — Что скажет Верховный дракон? Может, всё же сначала устроить суд?

— На моих землях я судья и закон! Понятно?! И я не желаю, чтобы в моих владениях царил разврат! – рявкает Дракон в лицо толстенькому, низенькому главе жандармов. Тот быстро испуганно кивает, достает из кармана мятый платок и вытирает вспотевший лоб.

— А Верховный Дракон скажет, что главная задача жены Дракона ублажать мужа, а не шить непристойные тряпки! – Маркус хватает одно из платьев с вешалки и кидает в меня. Оно летит мне прямо в лицо, и я едва успеваю его поймать и прижать к груди.

— А задача этих простолюдинок, — кивает он на девушек-помощниц, которые сейчас жмутся к стене. – Стоять у плиты и рожать детей! Вон отсюда!

Девушки стайкой перепуганных птичек, выбегают из мастерской.

Пока мне его угроза не кажется слишком реальной. Может, действительно, просто пугает? Жандарм прав: разве можно за какие-то платья вот так просто сжечь человека?

Но в любом случае самый лучший выход сейчас — это молчать, сжав зубы, и засунув свою гордость, куда подальше. Надо просто переждать бурю или будет только хуже. Уже столько раз на себе испытала: стану говорить и проблемы начнут нарастать, как снежный ком.

Но как всегда в этот момент, меня будто чёрт дергает, и меня в очередной раз несет:

— А задача мужчины тогда какая? — я вздергиваю подбородок и с вызовом смотрю на Маркуса. Явно испытываю судьбу.

— Делать так, чтобы женщина лишний раз рот не открывала! — просвещает он меня.

Он делает шаг ко мне хватает меня за подбородок и зажимает его, как железные тиски.

— А ты я вижу забыла всё, чему учила тебя твоя мать, раз ты не высказываешь почтение мужу! Смиренно проси прощения, и может тогда я тебя пощажу!

Аделиту, которой принадлежит это тело, воспитали, как раз хорошо, как послушную собачку. Она бы сейчас точно жалобно скулила у ног Дракона, вымаливая прощенья.

Но сейчас в этом теле я — Диана — и уж я-то точно не собираюсь пресмыкаться перед этим самовлюблённым Драконом, а муж он мне или кто-то ещё не важно. И будь, что будет! Пусть не навязывает мне роль покорной жены!

Маркус отпускает меня, ожидая, что всё будет, как он хочет:

— Я жду, — Дракон свысока смотрит на меня своими зелеными глазами, в которых видны коричневые прожилки.

— Костер, так костер, - деловито говорю я.

— Ты еще и тупая, — злится он. – Думаешь я этого не сделаю?

Теперь, когда он близко, от него исходит настоящая опасность, я уже не слишком уверена в том, что он просто меня запугивает.

Хотя даже если и сделает! Лучше умереть сейчас, чем ползать у его ног всю оставшуюся жизнь. Муж точно не даст мне заниматься любимым делом, слишком уж много у него в голове закостеневших стереотипов.

Жандармы всё ещё не решаются полностью выполнить приказ. Они ломают на дрова стул и разводят небольшой костер в центре комнаты на каменном полу. Когда первые платья летят в огонь, то у меня слезы выступают на глазах. Ткань вспыхивает и быстро исчезает в весело потрескивающем пламени.

Помещение тут же наполняется едким дымом, и жандармам приходится открыть окна.

Я с тоской смотрю, как горит материал: мне очень жаль свою работу. И все еще прижимаю к груди единственное уцелевшее платье в глупой надежде его спасти.

— Отдай им! – командует Дракон.

Жандарм протягивает ко мне руку, но у меня просто пальцы не разжимаются отдать ему платье из изумрудного бархата с золотой вышивкой.

— Белена, что ты за девку воспитала?! Ты же говорила, что она и рот без твоей команды открыть не может! — бесится Дракон, обращаясь к моей матери.

Я уже привыкла считать жизнь Аделиты своей, поэтому сейчас просто задыхаюсь от гнева, глядя как за плечом Дракона, мне ехидно улыбается моя мать, радуясь тому, что происходит.

Она сейчас любовница моего мужа. Именно! Моя мать – любовница моего мужа!

— Не знаю, что там у неё в голове перемкнуло: совсем от рук отбилась. Возомнила о себе бог знает что, — говорит мать, при этом её губы кривятся в презрительной ухмылке. — Так преподай ей урок, чтобы спустить её с небес на землю, раз мое воспитание до неё не дошло.

А потом она просто расплывается в улыбке от того, что Дракон сейчас поставит меня на место: сломает, растопчет, унизит. Радость так и распирает её. Она уже даже не считает нужным делать вид, что любит меня. Да будь её воля, она еще бы и пнула меня сейчас, если бы я валялась на полу, умирая.

Дракон сам выдергивает у меня из рук платье с такой силой, что я едва не лечу на пол, и внезапно произносит:

— Прекратите!

Жандармы, как по команде, замирают с кусками бархата в руках. Вот кого он точно выдрессировал.

Я удивленно смотрю на него: неужели решил сжалиться?! Не может такого быть! И я оказываюсь права.

— Пусть твоё наказание увидят все. Заодно и порадуешь народ, — говорит Дракон и демонстративно бросает платье в костер.