Невеста Деда Мороза

Глава 1

Дорогие мои читатели, представляю

вам свою новинку в жанре МИНИ

- Да, Анна, все так, как я вам говорю. Ваше заболевание не лечится. Мне очень жаль. - Разводит руками доктор и, устало снимая очки, трет переносицу. Он поднимает на меня подслеповатые глаза и уже увереннее, продолжает. - Вы должны подготовиться. Скажите мужу, родным. Если они вам обеспечат необходимый уровень ухода, то процесс можно замедлить.

- Нет у меня мужа, а из близких только родители - пенсионеры. Я поздний ребенок и единственный. - С трудом сдерживаюсь, чтобы не заплакать. - Некому меня содержать и ухаживать. Это моя обязанность! - прячу лицо в ладонях, вот он полный момент отчаянья.

Как жить дальше? Испортить новогодние праздники всем? Нет уж, лучше отметить их с размахом, так, чтобы запомнилось. Приняла решение, и сразу стало немного легче, если думать о других, не вспоминая о себе.

- Я вас жду на прием в начале января, - доктор запнулся, но продолжил, - если все будет хорошо.

Отчаянье – сильная штука, только бы научиться ее контролировать, но куда мне. Слишком слаба, сцепив судорожно руки, задала главный вопрос, с надеждой ожидая ответа: - Может мне поискать альтернативные варианты лечения, вы знаете такие? Или найти зарубежную клинику? Вдруг будет недорого? - хватаюсь за последний лучик надежды.

- Нет, мне действительно жаль. Я поспрашиваю, разумеется, у коллег из других городов, но кардиология, наука точная. В вашем случае все верно, если только не свершится чудо! - Устало усмехается доктор, взглянув на часы, показывая, что и другие пациенты не такие безнадежные, ждут его визита. - Вы говорили, что у вас есть маленький сын, а где его отец? Простите меня, если вопрос вам покажется бесцеремонным. Но я вынужден его задать.

- Он испытатель. Был. Погиб при исполнении. - Слова с трудом слетали с губ. Боль, которую я прятала от всех, именно в этот момент нашла лазейку в моей защите и хлынула наружу, разъедая все на своем пути.

- Анна! - Донеслось сквозь вату. - Сестра! Быстро! В реанимацию ее! - Услышала последнее, перед тем как сознание померкло.

-Привет! Я так долго тебя ждал! - бьется в ушах мужской голос, знакомый и такой любимый. - Радость моя, не время еще. Не торопись сюда. Уходи!

- Нет! Я соскучилась, не хочу возвращаться! Мне так плохо без тебя. Не отталкивай меня! – кричу, что есть сил и открываю глаза, встречаясь взглядом с доктором, который надо мной склонился.

- Здравствуйте! – снова приветствую его, как и не было ничего ровно час назад.

Он очень вежлив: - И вам не болеть! – отвечает, а затем, спохватившись, сурово сдвинув брови, произносит: - Анна! Вы не должны так на все реагировать! Такими темпами счет вашей жизни пойдет на часы! - он снова взглянув в мою медкарту, вздохнув, взялся за ручку и клочок бумаги, лежащих на прикроватной тумбочке, что-то почеркал там и положил обратно: - Я выписал вам успокоительное, его будете пить постоянно. Поднимайтесь, одевайтесь, и жду вас в своем кабинете.

Вот именно так я и услышала свой приговор, ровно накануне главного семейного праздника Нового года и Рождества. Дома заждался Глебка, точная копия своего отца, пяти лет, в деревне готовились к встрече с нами мои родители, которые во внуке души не чаяли. А я была основным источником дохода. Очень приличного, между прочим, по нынешним меркам.

Сынулю с сада забрала подруга, и нужно было поторапливаться домой, потому что Иришка спешила на свидание всей своей жизни, правда, по счету оно уже приближалось к сотому.

«Но главное же верить!» - любимая фраза моей самой преданной подружки. И у нее получалось - верить, а вот у меня нет.

- Ириш, привет! На работе немного задержали, оставляй Егорку одного, я скоро буду. - Сообщила подруге, как только вышла от доктора.

-Хорошо! - пропела в трубку подружка. - Если что, звони! Я его покормлю и закрою. Дальше сама. Чмоки!

Она отключила телефон, а я пошла вперед, не видя дороги. Впереди засверкало в вечерних огнях озеро, по которому скользили на коньках влюбленные парочки и не только. Но первых я отчетливо видела, а на всех остальных даже не смотрела. Как же мне тоже хотелось, восторженных взглядов, нежных касаний, твердого плеча и горячих объятий. Но ничего этого уже не будет. Никогда! Отчаянье, до этого умело мною контролируемое, вырвалось наружу в виде потока слез, обжигающего щеки на жгучем декабрьском морозе.

- Осторожнее, прекрасная девушка! Так и без лица остаться можно Замерзнет! - услышала я краем уха, предостережение, и перед моим носом возник кипенно-белый платок, с крошечной алой монограммой в самом углу. Я согласно кивнула, с благодарностью принимая белоснежный кусочек ткани, и осторожно промокнула ставшие уже ледяными щеки.