Невеста с "огоньком"

Глава 1

- И сдался тебе этот балдахин? – раздался недовольный, несмотря на то, что писклявый, голос кукольной девочки.

Зачем я ее только оживила? Все-таки в детстве мы совершаем очень опрометчивые поступки… Вот уже двести лет прошло, а она все меня наставляет и наставляет. А как все хорошо начиналось… Мне было одиноко. С моим характером и местом нашего клана в обществе мне было очень сложно найти друзей. Моя мать умерла. А бабушка старательно пыталась ничего не упустить и передать все знания и умения, которыми владел наш род.

По-хорошему… Этим должна была заниматься моя мать. Но что-то пошло не так. И судьба свернула не в ту сторону, на очередном перепутье. И бабушка тоже почему-то решила, что она не успеет. И все ее существование, и наше общение свелось к бесконечным занятиям. С чего она взяла, что ее век не долог? Видимо не так сильны наша магия и дар предвиденья, если дело касается нас самих. По другому я не могу объяснить тот факт, что моя дорогая прародительница до сих пор здравствует и старается поучать.

И чтобы хоть как-то разнообразить учебные беспросветные будни, я оживила свою куклу. Первые десятилетия я была счастлива. У меня появился друг. Но чем дальше, тем сложнее. Эта неугомонная болтушка, оказалась не такой покладистой, как бы мне хотелось. И вместо веселой игры в дочки-матери, где я, естественно, должна была играть роль опекающей и мудрой матери, теперь у меня в жизни появились бесконечные назидания и предостережения от моей деревянной подружки. Вот и сейчас….

- Что ты ко мне прицепилась? Значит нужен. Холодно, не чувствуешь? Ах, как ты можешь чувствовать? Ты же деревянная! – закатила глаза я, - скоро за окном похолодает и балдахин из плотной ткани хорошо согреет меня в студеную полночь.

- Во-первых, в полночь, ты летаешь на метле, а не расправляешь балдахин. – опять сыпала очевидными фактами из моей биографии маленькая балаболка, - во-вторых, ты вывела его окончательно из себя. И совсем скоро, - коротко кинув взгляд в окно, продолжила Эсвейхей, - ты не представляешь насколько скоро, всем будет очень жарко. Никакой холод не остудит его взрывной нрав, который ты уже несколько десятилетий проверяешь на выдержку.

- Я не сделала ничего такого, что следовало бы нам обсуждать, - холодным тоном осекла куклу.

В конце концов, это не ее дело. А мне нет никакого дела до других. И пусть благодарят. Что во время надвигающихся похолоданий им будет чуточку теплее.

- Он предлагал тебе работу при дворе, но ведь нет же. Ты отказалась. А теперь дергаешь его за усы, навлекая беды на головы горожан, - так и продолжала Эсвейхей, завидное упорство.

- У драконов нет усов, милочка. Тебе надо иногда выходить за пределы поместья и созерцать мир вокруг. Тогда твои советы и замечания будут иметь хоть какой-то вес, а пока не мешай. Я хочу закончить сегодня. Эй, Фрейсвейх, - обратилась я к главному паучьему предводителю, - мне надо больше нитей, и прочнее.

- Ты отрастила ему усы, рога и копыта, - фыркнула собеседница, - он теперь не дракон, а черт на метле. Ты посмотри, как злиться! Он собрался в учебно-демонстрационный поход в соседнее королевство на военные соревнования. А ты украла ткань, которая должна была пойти на знамена, и шьешь из нее балдахин.

- Да, прекрасный гобелен. Очень искусный! Плотный, но изящный, - провела по ткани рукой, и сама насладилась мягкостью и красотой.

- Дарая, признайся ему в любви! – вдруг ни с того ни с сего, выпалила зазнавшаяся кукла.

- Кому, - завопила я.

Потом осеклась, не стоит так излишне эмоционально реагировать на глупости.

- Дарая, Дарая. Как только несколько десятков лет назад Диаманд вернулся из своей академии, ты и сама с ума сошла и ему жизнь отравила. А ведь он звал тебя в замок. Ты сама не пошла.

- Вот еще, пусть другие ему прислуживают, а я… а я…

- А ты сопрешь у него знамена, оставишь его без похода, сожжешь близлежащие земли, обколешь себе все пальцы, испортишь чудесный гобелен, - закончить ее тираду я не дала.

- Замолчи! – кидая на пол тряпку, из-за которой так разошелся властитель наших земель и по совместительству моего сердца, - Фрейсвейх, к утру, - щелкнула я пальцами, - из этой тряпки твои пауки сошьют мне балдахин. А теперь послушай ты меня! – обратилась я к своей «подружке», - никогда, слышишь, никогда я не буду ему служить, это он, слышишь, он падет к моим ногам, в мою пастель под своими знаменами!

- Ну и фантазерка! – закатила свои стеклянные глаза Эсвейхей, - лаской и постоянным вниманием, находясь у него в замке, ты бы добилась большего. Ведь ты женщина, Дарая.

- Я ведьма, - поправила говорящую деревяшку.

- Одно лишь дополняет другое и совсем не взаимоисключает. Ты могла хитростью и мягкостью опутать его, как твои дружки из полчища Фрейсвейха.

- Я не лживая женщина, не паучиха, я ведьма, ведьма, ведьма, - начала выходить из себя я.

- Каждая женщина чуточку ведьма, но похоже, не каждая ведьма хоть сколько-то женщина, - выдала заключение неугомонная поучайка.

- Ты слишком много на себя берешь! Я не давала тебе права! И учти, я не только выносить из-под носа самого Диаманда его знамена могу, но и тебя лишить жизни! Я вдохнула в твое деревянное тельце живое движение чистой души, а ты что?

- Что? – насмешливо поинтересовалась куколка.

- Все извратила. Вредная, строптивая, неумолкаемая поучалка.

- Может, просто я говорю тебе правду? Которую ты не хочешь слышать? – все не могла угомониться Эсвейхей.

- Ты сама себя слышишь? Кто может слушать правду? Всем нужна лесть и угодничество. В том числе и великому Диаманду. Ты думаешь я бы смогла ему предрекать и предсказывать то, что он готов услышать? Точнее он был бы готов услышать то, что я могла ему предсказать? Тьфу, ты запутала меня окончательно! Я не буду предсказывать зазнавшемуся недодракону. И точка!

- Отдай ему знамена! Как его войско без знамен?

- Не отдам! Пусть поищет! – настырно настаивала на своем я.