Невидимый. Любимый. Мой.

Часть 2. Глава 5

Жизнь упорядочилась – вошла как стакан в подстаканник, и словно ничего необычного не случилось, хотя события полетели в разные стороны, как блёстки. Юрий Владимирович то появлялся на работе, то пропадал. Он отвёз Ольгу в центр реабилитации инвалидов с нарушениями опорно-двигательной системы – большой город, много хлопот, новые волнения, зато сомнений не осталось: Ольга встанет на ноги и будет ходить.

Близняшки временно перекочевали к дедушке и бабушке, Володя из дому отказался уходить наотрез, а потому по вечерам я часто забегала к Иноковым, помогала по хозяйству. В доме появились тренажёры, царил хаос, двое мужчин – большой и юный – пытались самостоятельно наладить быт, но у них это получалось так себе.

Я готовила им обеды, ужины впрок, мы бесконечно ругались, делая перестановку и перетаскивая вещи, но наши баталии были скорее азартными, со смехом и шутками, добрыми подначиваниями и язвительными колкостями в духе занудного шефа.

К слову, я перестала воспринимать его как сухаря – мы сблизились, и я иногда позволяла себе мечтать, что являюсь членом их клана, какой-то очень нужной деталькой империи Иноковых.

Мои мечты тесно вплетались в действительность, но я держалась всегда немного в стороне, готовая отпрыгнуть, как кошка, если бы вдруг кто-то захотел ускорить или поторопить события. Но реальность менялась куда чаще, чем моя готовность ускользнуть.

– Это никуда не годится, Марина, – гундел шеф, рассматривая мини-тренажёрный зал. – Цвет стен отвратительный, ремонт сделан кое-как – я завтра же заставлю этих горе-мастеров всё переделать и сам лично прослежу, чтобы работали качественно.

Я закатывала глаза и вздыхала: в такие минуты с шефом лучше не спорить, а молча кивать. Остро не хватало в доме Ольги. Я бесконечно сравнивала обстановку с затяжными осенними дождями, когда очень хочется, чтобы перестало капать и выглянуло солнце. Но личное светило клана Иноковых пока что отсутствовало, поэтому Юрий Владимирович бухтел и почти никто не мог ему угодить.

– Я его когда-нибудь покусаю, – ябедничал Вовка.

– Если надумаешь, предупреди, я присоединюсь, – тихо поддакивала, но в затяжные конфликты мы всё же старались не вступать, а, объединившись, пытались выветрить из шефа скверное настроение.

– Он скучает. Да и я тоже, – грустил юный Иноков.

– Потерпите, – подбадривала я, в очередной раз вытаскивая из пасти Бормана чьи-то носки.

* * *

Вся эта кутерьма не отменяла рабочие обязанности и подготовку к новогодней вечеринке. Решили ничего не откладывать, а сделать, как задумали. Я сбилась с ног, подбирая призы, мишуру, заказывая ёлку, огромный торт, закуски и прочие необходимые мелочи.

За две совершенно сумасшедшие недели у меня появились единомышленники и помощники – молоденькие продавщицы Верочка и Анечка и продавец-консультант Алексей. Последний таскался за мной везде, смотрел преданно и с тихим обожанием, что сразу же породило тихие шушуканья и закулисные разговоры.

Юрий Владимирович, посмеиваясь, предвкушал дальнейшее развитие событий, которое, по его мнению, должно закончиться счастливым браком. Я отмалчивалась, предоставив ему и другим строить догадки.

– Хороший парень, – словно невзначай бросал шеф, – умный, цепкий, с хорошими перспективами.

– Вы из начальника переквалифицировались в продавца? Хотите проверить, сможете ли продать товар? – язвила я, но все мои шпильки пролетали мимо: шеф надел броню и сверкал непробиваемыми латами, абсолютно не реагируя на сарказм.

– Кстати, кума, анализы показали, что Оля беременна.

– Я вам и без анализов сказала то же самое. Будущая кума, Юрий Владимирович.

Хорошо, что разговор ушёл в сторону. Наверное, шеф огорчился бы, узнав, что Алёша, конечно, хороший парень и, возможно, будущее светило бизнеса или ещё чего-то там, а только сердце моё молчало.

Алексей провожал меня домой, рассказывал разные истории и всячески старался угодить. Вежливый, эрудированный – всё в нём было, как надо, но дальше дружбы дело не шло. Я неизменно отклоняла походы в кино, приглашения потанцевать или посидеть в кафе за чашкой кофе. Мне, собственно, не до того было.

В этой бесконечной гонке я ухитрилась найти чудную старушку – учительницу французского – и умудрялась изредка забегать к ней, чтобы позаниматься языком: углубляла словарный запас и училась разговаривать правильно, работала над произношением.

– Вы такая благодатная почва, – восхищалась, всплескивая пухлыми ручками, Юлия Антоновна, – шикарный набор: исключительная память, цепкий ум, мягкий язык! У вас талант, Марина! Впрочем, чему я удивляюсь, если вы Штейн? Ах, какая жалость, что Анастасия вас не дождалась, – искренне огорчалась милая женщина, похожая на розового пупса – маленькая, ладная, розовощёкая, с мелкими «химическими» седыми кудряшками.

Я приползала домой уставшая, но счастливая. Меня хватало на горячую ванну и пару страниц перед сном. Я падала на чистые, пахнущие свежестью простыни – и проваливалась.