Невидимый. Любимый. Мой.

Часть 2. Глава 6

Поутру меня разбудил запах кофе. Почудилось спросонья, что я в родительском доме, лежу в своей кровати, и сейчас, сияя улыбкой, зайдёт мама, пахнущая оладьями и корицей.

Открываю глаза и понимаю, что ошиблась. У меня теперь свой дом с «приданным». Надеваю халат и шлёпаю босыми ногами в кухню.

– Домовитый домовой, – бормочу я. – Наконец-то тебе не надо прятаться и воровать котлеты.

Тихий смех в ответ странно будоражит душу.

– С добрым утром, Мария.

– Хозяек кофе угощают в этом доме?

– Угощают, – хорошо, когда кто-то бодр и уравновешен.

– Тогда наливай, я скоро.

Умываясь, думала, как это жить в доме, где ты не один. Где по утрам кто-то хлопочет на кухне, и этот «кто-то» – не мама в фартуке. Я привыкла жить в одиночестве. Страдала от пустоты, ловила уколы в сердце, когда приходила к Иноковым – в дом, где постоянно шум, гам, собачий визг, детский лепет. Но, возвращаясь назад, в тихие стены, не могла представить, что рядом появится другой человек. Мечтала об этом и страшилась одновременно. И вот случилось. Такое могло произойти только со мной.

В зеркале отражалась моя тревога. Вздохнув, приказала себе быть спокойной. Вышла из ванной и заставила себя улыбнуться. На кухне чисто. На столе – любимая чашка с тёмным напитком. Села на стул и прикоснулась пальцами к фарфору. Горячо.

– Ник, – позвала домового. Может, всё это сон и ничего не случилось?

– Я здесь, Мария, – тихий голос и неожиданно – вторая чашка рядом с моей.

Встряхиваю головой. Бред. Нереальность.

– Я должна привыкнуть к этому, – голос звучит хрипло, хочется прокашляться, чтобы прогнать или глотнуть ком.

– Я знаю: это нелегко. Я всё время был рядом, узнавал тебя постепенно, а сам свалился, как кирпич на голову. Но мне некуда деться, нельзя исчезнуть. Может, попробуем жить вместе?

Я глотнула смешок вместе с кофе. Заманчивое предложение, особенно, если учесть, что нет другого выхода или решения.

– Попробуем, Ник. Как-то же ты уживался с Анастасией. Думаю, и у нас что-то получится. Рассказывай о себе, пожалуйста.

Со стола исчезла чашка, сбоку появился табурет. Я моргнула.

– Как у тебя это получается?

Я представила, как домовой пожимает плечами. Рисовала в уме лохматое чудовище – кривоногое и толстое, с окладистой бородой и усами-пёрышками. Почему-то рыжее, как Антон. А может, немножко темнее.

– Никто не видит, не слышит, не осязает. А всё, чего я касаюсь, тоже становится невидимым.

– Как чашка и стул?

– Да.

– А если кот?

– Тоже исчезнет. И если ты сядешь ко мне на колени, тебя никто не увидит.

– О, нет, – я подняла руки в защитном жесте, – экспериментировать не будем. Поверю на слово.

– Трусиха, – мне показалось, или он подсмеивается?.. Лучше не думать об этом. – Я не человек-невидимка, которого можно увидеть в одежде.

– Бесплотный и неуязвимый?

– Как оказалось, не совсем бесплотный, раз ты меня осязаешь. И ничуть не супергерой. Я чувствую боль. Удар, падение, солнечные лучи.

Я в удивлении подняла брови.

– Но сейчас день, и ты спокойно сидишь на кухне, залитой солнцем.

– Я не боюсь света, Мария, – ответил домовой, – получаю ожоги от прямых солнечных лучей. Поэтому днём не бываю на улице. Или выхожу, когда на небе тучи или дождь идёт.

Домовой выходит на улицу? Интересно. Ожоги от лучей? Тоже интересно. Невидимый вампир?

– А кровь ты случайно не пьёшь?

– Нет, – тихий смех рассыпается красиво, как тёплые пушистые зайчики, и я невольно улыбаюсь в ответ.

– Ладно. Сегодня праздник, Новый год. А раз у меня есть компания, давай сделаем день красивым. Нарядим ёлку, приготовим вкусненькое.

Остро захотелось настоящего домашнего торжества. Иноковы приглашали к себе, но я отказалась: им надо побыть семьёй, а я только мешала бы.

– В прошлом году мы праздновали вместе с Анастасией.

– Только в прошлом?

Что-то не сходилось, тревожило, как ноющий зуб.

– И в позапрошлом тоже.

– Сколько тебе лет. Ник? – спросила весело. – Сто? Двести? А может, тысяча?

Я забрала чашки и вымыла.

– Я не знаю, – бесхитростно и просто, как медный пятак. Какая наивная чистота.

- Так долго живёшь, что не помнишь? Попробуем по-другому. Сколько лет ты прожил с Анастасией?