Невидимый. Любимый. Мой.

Часть 2. Глава 10

С этого дня моя жизнь круто изменилась. Я забросила все дела, до смерти обидела Иноковых, отказавшись приходить в гости. После работы я стремглав мчалась домой, чтобы полностью прогрузиться в мир своего дара. Иногда я заскакивала в магазин, чтобы купить продукты, но эти посещения напоминали тайфун: я молниеносно сметала нужное и летела, словно растворяясь в воздухе.

Дома меня ждал Ник. Наверное, это может показаться смешным, но я вновь чувствовала себя маленькой девочкой, перед которой миг за мигом, слой за слоем, молекула за молекулой открывался сложный, многогранный, пугающий, но захватывающий мир фантазий, воплотившихся в реальность.

Общение с домовым живо напоминало детство и прочный, незыблемый контакт с Анастасией. Не знаю, почему я вдруг с такой решимостью и настойчивостью вновь превратилась в ученицу, но где-то там, в глубине сознания, чувствовала, что должна поступать так, а не иначе.

Ник никогда раньше не проявлял явно свои способности, но почти сразу я поняла: он намного глубже и выше, чем я могла представить. Обучая, он подсознательно освобождал собственную скрытую силу, что таилась в нём.

– Ты должна понять нечто важное, – заявил он сразу, – всё, что будет происходить с тобой, может вызвать защитную реакцию организма или психики. Мы будем идти осторожно, словно по скользкому льду. Не паниковать, не приходить в отчаяние. Не проявлять бурных эмоций, чтобы не погубить себя любой неосторожностью.

Новые способности станут нормой жизни, как только ты преодолеешь определённые этапы и сможешь полностью открыть их для себя. А для этого нужен правильный режим, хороший ночной сон, нормальное питание. И ещё. Никаких стимулирующих веществ – таблеток, алкоголя, курения.

Мне хотелось расколотить ему о голову этот ровный тон и поучения. Ярость ртутным шариком запрыгала внутри. Меня раздражали наставления. Собиралась ответить поязвительнее, но рука Ника легко коснулась плеча:

– Не обижайся, – тихо проговорил он, – это важно. Мы больше не вернёмся к этому разговору, но я не мог промолчать. Не злись, пожалуйста.

Когда у него такой голос, я не умею сердиться – всё уходит, становится не важным. Медленно выдохнула, кивнула и села в кресло.

– Мы начнём с расширения пространства, с возможностей видеть невидимое, скрытое для глаз. Читать закрытые книги, заглядывать в соседние комнаты через стены. А со временем сможешь видеть через расстояния, если будешь знать направление и цель.

Я смущённо потрясла головой. Не верила в такие перспективы, но спорить не стала.

– Начнём? – Ник спросил тихо и серьёзно. Трудно удержаться, когда ловишь эмоции человека, привыкшего их прятать.

Кивнула, боясь, что если отвечу, то голос меня подведёт. На колени мягко опустилась книга. «Букварь» – прочитала я, не веря глазам.

– Ты это серьёзно? – недоверчиво откашлялась, судорожно сжимая ни в чём не повинную книгу. – Я умею читать.

Наверное, он усмехнулся. Жаль, не могла видеть его лица и улыбки.

– Знаю. Да, умеешь, но только когда открываешь книгу. Теперь ты будешь учиться читать её закрытой. Пробуй, – приказал он мягко.

И я попробовала. У меня ничего не получилось. Я крутила несчастный «Букварь» и так, и эдак, напрягалась, отстранялась, отключала лишние мысли, но кроме обложки ничего не видела. В какой-то момент захотелось швырнуть книгу в стену.

Ник ловко выхватил азбуку из рук. Вместо неё появилась чашка чая. Я посмотрела на часы: прошло больше трёх часов.

– Почему ты не поможешь мне, Ник, – спросила, вдыхая мятный аромат, что шёл от чашки.

– Я помогу, но позже. Ты должна самостоятельно найти путь. Только ты и никто другой.

– А если у меня не получится, что тогда?

– Получится. Время и терпение. Без спешки и лишних тревог. Импульс мозгу дан, и теперь он даже во сне будет искать правильный путь.

Хотелось бунтовать и возражать. Глупо как-то всё, неправильно, но тихий голос домового меня опередил:

– Доверься мне, Маша. Так надо.

После этих слов сердце ухнуло в желудок, потом стремительно поднялось к горлу, а пока я восстанавливала дыхание, спорить перехотелось.

Перед сном долго лежала в ванной. Старалась ни о чём не думать, но мысли кружились, хороводили, как мыльные пузырьки.

Он постучал в дверь, и я испугалась. От неожиданности, наверное.

– Ты забыла полотенце, Мария.

Стало невыносимо жарко, я боялась пошевелиться.

– Высунь руку и возьми полотенце, – попросил Ник настойчиво. – Обещаю: не буду подглядывать. Тем более, что в тебе нет ничего такого, чего бы я не знал.

Я почувствовала, как жаркая волна смущения прошлась по мне тяжелыми шагами, оставляя рваные отпечатки на щеках и груди. Я торопливо вскочила, вода выплеснулась на пол.

Открыв дверь, я протянула руку и, зажав мертвой хваткой полотенце, резко захлопнула дверь. Сердце выскакивало из груди. И стыдливость здесь была не при чём. Ник прав: он трогал моё тело ранее, а потом ухаживал за мной, когда я болела. Но почему-то эти мысли не успокаивали, а еще больше тревожили.