Невидимый. Любимый. Мой.

Часть 3. Глава 11

Ночь. Я сижу в кровати, натянув одеяло до подбородка. Не могу ни читать, ни думать. Жду Джоанну.

Весь вчерашний вечер и сегодняшний день я пыталась хоть что-то узнать самостоятельно, но у меня ничего не получалось. Предыдущая ночь прошла спокойно: Стив, верный своему слову, не сомкнул глаз, а потом весь день отсыпался. Я в это время работала в клинике, все остальные члены нашей команды занимались своими делами.

А вечером мы собрались в комнате Стива, я проверила состояние его организма и осталась довольна: за три дня нога подросла на четыре сантиметра. Правда, появились некоторые отклонения, и мне пришлось потрудиться, чтобы отрегулировать общий обмен веществ: соматотропные гормоны влияли на весь организм, причем активизировалось действие почти всех остальных гормонов. Мне пришлось немного замедлить, отрегулировать их поступление.

– Ну? – Линда пританцовывала от нетерпения.

– Тут такой винегрет получается… Мне это не очень нравится. Обменный процесс в организме протекает в убыстренном темпе. Пришлось регулировать действие других гормонов. Не удивительно, Стив, что тебя мучает постоянная эрекция: количество тестостерона, то есть мужского гормона, избыточно.

Майлз от таких подробностей выкатил глаза. Чтобы привести его в чувство, невольно щёлкнула пальцами по подбородку. Майлз клацнул зубами и застонал, прикусив кончик языка. Линда сотрясалась от беззвучного смеха. Майкл спокойно пояснил вместо меня:

– Марина как лечащий врач должна знать всё.

Я кивнула. Майкл покривил против истины: электронный гений прекрасно понимал, откуда я знаю про эрекцию Стива. Но лучше об этом не думать.

– Щетина, небось, тоже растет быстро? – деловито спросила, пытаясь не выходить из образа «доктора».

– Да. Так и есть.

– Вот то-то и оно. Я стараюсь наладить гормональный баланс, но идеально всё равно не получится. То есть некоторые последствия всё же будут.

– Марина, не томи, – Линда не выдержала моих объяснений.

Я предпочла терпеливо договорить:

– Как и ожидалось, Стив растёт.

Стив закатил глаза:

– Ну, я не девушка, чтобы переживать по этому поводу.

– А я немного переживаю. Это всё же гормоны. Остаётся только надеяться, что никаких глобальных изменений не случится. Буду чаще наблюдать за тобой. Так спокойнее будет.

Мы ещё погалдели ни о чём, Стив пытался шутить, но настроение юмора не понимало. Мне так вообще хотелось спрятаться и побыть с мыслями наедине.

И вот я одна. В комнате темно, но я не зажигаю свет, хотя очень хочется. Вздыхаю, вглядываясь в часы, что висят на стене. Второй час ночи. Захожу в туалет, а когда выхожу, Джоанна уже сидит на подоконнике в неизменной позе полубоком. Одна нога чуть согнута, другая – свободно свисает, слегка покачиваясь в такт только ей одной известным мыслям. Джоанна курит, выпуская тонкой струйкой дым в полуоткрытое окно.

– Выключай свет, Марина, и садись, – говорит девушка, не оборачиваясь. – Садись, разговор будет длинным.

Я послушно гашу свет и присаживаюсь на кровать. Джоанна докуривает сигарету и отрешенно смотрит на меня. Затем она отворачивается, прикуривает новую сигарету, долго молчит, и, когда я уже отчаиваюсь хоть что-то услышать, начинает говорить.

– Я долго думала о том, что случилось. У меня на это было шесть лет, но я так и не смогла ни понять, ни смириться, ни привыкнуть. Я решила рассказать тебе всё в тот самый миг, когда поняла, что ты особенная какая-то, что ли. Тебе не нужны деньги, ты равнодушна к славе. Ты можешь горячо любить чужого старика, спасти незнакомую девчонку.

Ты не боишься остаться в доме с монстрами только потому, что пытаешься поставить на ноги несчастного мальчишку, битого жизнью и судьбой.

Тебе хочется выслушать чокнутую Джоан, подобие женщины с исколотыми венами. И я уверена, что это не праздное любопытство. Ты осталась, даже когда поняла, что жизнь твоя в опасности.

Знаешь, я никогда не слышала в этом доме столько смеха, сколько его звучит сейчас. Все – Майлз, Стив, Линда и особенно Майкл – преобразились после твоего приезда. Стали живее, более открытыми. А могли бы со временем превратиться в неинтересные тени. Даже дедушка Энтони изменился, когда вернулся из России. Он уезжал умирать, а тут вдруг приехал полный сил, энергии, замыслов.

Попробую рассказывать по порядку. Сегодня я никуда не спешу, да и после этого разговора мне безразлично, что со мной случится. Мой Цербер крепко спит. Мне удалось напоить клушу Филу снотворным. Она боится меня до смерти и пьёт виски, как лошадь, – на губах Джоанны играет лёгкая скептическая улыбка. – Фила, в общем-то, безобидна, в отличие от садистки миссис Кохаганен.

Я начну издалека, но ты поймёшь: это необходимо. Думаю, в общих чертах с историей нашего семейства ты знакома. Что-то, вероятно, поведал дедушка, что-то наплёл Стив. Но если повторюсь, ты простишь меня.

Наш отец, как ты знаешь, остался сиротой в десять. Два года он рос с мыслью, что однажды станет наследником огромного состояния… Целых два года… А потом появился дядя Этан. Не знаю уж, как протекало их детство, но хорошо помню отношения натянутости, отчужденности, холода, что нет-нет да сквозили между ними. Правда, это не мешало им часто встречаться. Ведь они были партнерами по бизнесу. Да и близкими родственниками как-никак.