Невидимый свет

Я готова умереть.

— Парень прав, — громко заметил лысый мужчина. — Вы должны сами решать между собой. Ты главный, — махнул он головой в сторону Аззана. — Как и он в своей семье, — указал он на Тимофея. 
Главарь Падших издал звук, больше похожий на утробный рык, и одним прыжком со скоростью молнии поравнялся с Тимом. Аззан зашипел или замычал — было непонятно. Он сдвинул плечи вперёд, опустив подбородок на грудь, и резко выпрямил спину. За ней, как по волшебству, тут же появились большие костлявые обгорелые крылья. Как по команде, все Падшие в лесу сделали то же самое, и теперь у всех над головами возвышались два опалённых крыла. Я видела, как Тэш и Клим, округлив глаза от удивления, обалдело оглядывались по сторонам, рассматривая необычное явление. Интересно, что у Тимофея крылья были намного больше и толще, чем у главного соперника и всей его банды. Но меня волновало другое: у любимого ангела на теле было столько травм, ведь он в одиночку отбивался почти от половины группы Аззана. В то время как его противник отдыхал в стороне, в роли извращённого наблюдателя, и выжидал, точно безжалостный охотник.  
Все присутствующие образовали большой круг, и я встала между Гектором и Сашей. Я взглянула на ребят — здесь и слова были не нужны, моё волнение чувствовал каждый. И они видели почему... Кто-то зажёг несколько факелов, освещая площадку, и в тусклом свете огня позади всех, среди деревьев я рассмотрела дрожащую Аиду. Её красивые черты лица перекосились от сильнейшего испуга. Неужели она осознала, что натворила?! Всё произошло так быстро: в следующую секунду парни уже схлестнулись в рукопашном поединке. Тим стойко давал отпор, но силы были неравны... Каждый удар, который пропускал брюнет, я словно чувствовала на себе. Я напряжённо следила за ходом боя, но казалось, меня уже трясло, как в лихорадке. Аззан с остервенением молотил кулаками то по рёбрам, то по голове слабеющего парня. Он слишком быстро нащупал все уязвимые места — травмы Тима, и точно целился именно по ним, как гадкий, противный слизняк. Осознание того, что Тимофей проигрывает, изнутри вгрызлось в меня острыми клыками. Отчаяние и страх жгли, как раскалённым железом, мою душу, и мне с трудом удавалось сохранить остатки самообладания. Видя, как Аззан колотит любимого ангела по ноге рядом с коленом, и слыша глухой хруст, я не смогла сдержать болезненные слёзы. К горлу подкатила тошнота в паре с еле сдерживаемой безвольной истерикой. 
— Ты мне не соперник. И никогда им не был, — Аззан пнул по лицу Тима, который с трудом пытался подняться на ноги. 
По лбу от неимоверного накала страстей стекал пот, смешиваясь с беззвучными солёными слезами на щеках. От массы точных и мощных атак Аззана у Тимофея заплыл глаз — он мог видеть только одним. Для меня всё вокруг потеряло ясность. Всё, кроме самоотверженного образа любимого человека.  
«Он его убьёт! Убьёт! Убьёт!» — оглушительно орал внутренний голос, разрывая на ошмётки вконец ослабшую надежду. 
Меня колотило, потому что по венам вместо крови струилась ледяная вода. Я схватилась за волосы и завопила, как раненая лань: 
— Остановись! Пожалуйста, Аззан! Хватит, умоляю!  
Неконтролируемо подкашивались ноги, еле получалось сохранять равновесие. Аззан удивлённо поднял на меня глаза, оторвавшись от избиения изнурённого Тима. 
— Умоляю! — повторила я, глотая слёзы и трясясь, словно от стужи, затем простонала: — Не убивай его, прошу! — воздух с трудом пробивался в горло. Я закрыла лицо руками, не в силах что-либо произнести. Голос сел, став неестественно хриплым, и я перешла на шёпот: — Убей вместо него меня! 
В толпе зрителей раздались непонимающие шепотки. Страх и безысходность смешались в моей груди в жуткий коктейль отчаяния, но нашему недругу это неописуемо импонировало. Его рот дёрнулся в кривой злобной ухмылке, что наталкивало на пугающую мысль: у него зрел новый чудовищный план.  
— Подойди, — приказал лидер.  
Не мешкая, на дрожащих ногах я шагнула вперёд. На тонкое плечо сзади легла чья-то рука, и я, дёрнувшись от неожиданности, обернулась. 
— Николь, что ты делаешь? — прошептал Гектор, в ужасе уставившись на меня вместе с остальными ребятами. В его глазах отражалась пучина вязкого отчаяния. 
Я не могла видеть его глаз. Это слишком. Одним жестом я скинула руку Гектора и отвернулась, болезненно поморщившись. И чуть слышно ответила на вопрос: 
— Я должна. 
Шагнув навстречу заинтригованному Азаану, мне казалось, мир закачался перед глазами. За моей спиной Гектор, сокрушаясь, звал меня по имени, пытаясь вразумить, но было поздно. Не расплескав уверенности в принятом решении, я подошла ближе к чудовищу с горелыми крыльями. Он изучающе наблюдал за мной — я почувствовала себя беззащитным травоядным существом, смотрящим в лицо смерти. Приблизившись вплотную, он взял меня за подбородок, грубо поднимая лицо к себе. Внимательно всматриваясь в глаза, практически нос к носу, я ощутила, как его мерзкое горячее дыхание обожгло мне кожу. Аззан словно пробовал меня на вкус своим плотоядным взором. 
Он обратился к Тиму, издеваясь: 
— Любишь её, да?!  
Мучитель грубо дёрнул рукой, отпустив моё лицо, и начал обходить меня вокруг, внимательно следя за мной и реакцией Тимофея. 
— Что же в тебе такого особенного? — ехидничал враг. 
Я перевела вымученный взор на парня: он лежал на земле, держась за бок, его лицо сложно было узнать — от кровоподтёков не осталось живого места. Он несколько раз пробовал подняться на ноги, но все попытки с треском проваливались. Зато Аззан торжественно ликовал — он выражал эмоции так ярко, что это безумие приводило всех в неописуемый ужас. 
— Николь, нет, — слабо произнёс Тим, не в силах протестовать. 
Но главный антагонист не замечал тихих возражений.  
— Сама предложила. Отдать свою жизнь, чтобы спасти Падшего, такого, как мы, — обращался он к зрителям с поистине дьявольской усмешкой на устах и потом прошипел мне в ухо, стоя за моей спиной: — Я изумлён. 
Дрожь пробрала новым накатом, а слёзы нещадно душили: 
— Не смей никого с ним сравнивать, — пламенно зарычала я, точно от боли, и обвела всех затуманенными глазами, — вы все этого не достойны! 
Аззан грозно сверкнул зубами. Краем глаза я видела ребят, на их лицах застыл неподдельный страх, пуще прежнего, но, похоже, никто не имел права вмешиваться. Только яростного Гектора держали под руки незнакомые Падшие, не давая ему рыпнуться. 
— Что ж, решила умереть. Я принимаю твоё предложение, — с неприкрытой угрозой заявил Аззан, чтобы услышали все. 
Тимофей снова рискнул подняться через боль, но в очередной раз качнулся и опрокинулся назад. Мои слёзы крупным градом сорвались с ресниц, смочив куртку и землю перед ногами. Я затравленно осмотрелась, интуитивно пытаясь найти спасение хоть в чём-то. Но его не было. Просто не существовало.  
Аззан рукоплескал, упиваясь страданиями Тимофея. А я собралась с силами, чтобы парировать. 
— Сначала пообещай, — начала я, и взор коварного змея вцепился в меня, — обещай при свидетелях, что не убьёшь Тимофея и никого из нашей семьи!  
Усмешка одержимого человека люто исказила рот Аззана, и он, отвратительно кривляясь, с наигранной заботливостью пропел: 
— Обещаю, миледи, — склонился он в жеманном поклоне и, выпрямившись, добавил: — Твоя смерть — это лучшее, что я бы мог пожелать для твоего любимого Тимофея. Как я сам до этого не догадался?!  
Аззан приблизился ко мне, будто собираясь поцеловать в разбитые губы, и перевёл выразительный взгляд на искалеченного парня. Вдоволь насладившись гримасой ужаса, мерзавец резко развернулся ко мне и наотмашь влепил пощёчину. Я, потеряв равновесие, рухнула к ногам зрителей, впечатавшись левой щекой в сырую землю. Чертыхаясь, я кое-как поднялась на ноги. Раз я подписала устный договор на свою кончину, думаю, сопротивляться не имела права. Покачиваясь, я разогнулась и тут же получила следующую звонкую оплеуху, ещё больнее предыдущей. Где-то сзади завязалась борьба  — Гектор порывался броситься мне на помощь, но быстро был приструнён кучкой противников.  
— Остановись! — Тимофей взвыл, как раненый волк, от вопля которого по телу пробежали острые иглы. — Я тебя убью! Только тронь её ещё хоть пальцем! Клянусь, — точно рычал Тим. 
Ситуация уже давно складывалась не в нашу пользу. На фоне происходящего угрозы любимого выглядели совершенно неисполнимыми. После второго удара встать было сложнее, картинка перед глазами неуёмно двоилась. Сплюнув солёную слюну, я, покачиваясь, неспешно поднялась. 
Аззан схватил меня за ворот куртки и закричал: 
— Выбирай, перерезать ей горло или расколоть черепушку? — Зло усмехнувшись, он глядел на Тима, будто действительно выжидая ответ. — Молчишь? Тогда я выберу сам. 
Белые лица ребят, как театральные маски, выделялись на фоне других — это был настоящий животный страх. Они ринулись ко мне, но их перехватили остальные, останавливая и не давая приблизиться. Гектор вновь сцепился с кем-то в драке, пытаясь пробиться сквозь толпу людей. Это какие-то правила?! Никто не имел основания вмешаться?! Подонок бросил меня на землю и выудил клинок из-за пояса. Тот самый, которым совсем недавно убил своего же собрата — парня с татуировкой в виде цветка. 
— Это будет уроком для всех, кто вздумает пойти против меня, — Аззан чувствовал себя абсолютным победителем и безудержно ликовал в лучах славы. — Я хочу, чтобы вы рассказали всем, что увидите сегодня! 
Наблюдатели в ожидании замерли. Казалось, эти Падшие в реальности не знали никакой другой жизни. Она им была попросту недосягаема: без вечной борьбы за власть, за деньги. Их сразу после «рождения» сделали своими безвольными рабами, безжалостными наёмными убийцами. 
Неимоверным усердием Тимофей встал и, тут же получив ногой в живот, опрокинулся на спину и застонал. Я опёрлась на ладони и, восстановив сбившееся дыхание, неуклюже приподнявшись на коленях, села. Мой взгляд был нацелен только на одного — не совсем человека, но который был гораздо человечнее любого из нас. Я смотрела на Тима, не слыша больше пламенной речи одержимого фанатика, словно мне в уши кто-то налил воды. Лишь Тимофей стоял перед глазами. Я столько ещё хотела ему сказать, но говорить о чувствах я не очень хорошо умела. Неожиданно вспомнив о необычном подарке ангела, я положила ладонь на кольцо, дотронувшись до гладкого и холодного целестина. Осознав, что это мой единственный... последний шанс на признание, слова в голове, подобно нежному звонкому ручейку, сами сложились в строки. Сердце болезненно щемило от нахлынувших воспоминаний, я закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание.  
«Тима...  
Ты всегда был моим ясным небом, моим чистым воздухом, моим ласковым солнцем. Ты подарил смысл жить, охранял самого проблемного человека от бед — меня. Ты был мой спаситель. Всегда рядом, когда мне это было так необходимо. Именно ты был моим Ангелом-хранителем на земле. И теперь моя очередь вернуть тебе долг.  
Знай, я буду любить тебя всегда, даже когда моё сердце перестанет биться, это того стоило, я клянусь! Потому что ты лучший среди всех живых на этой планете! Моя огромная любовь никуда не исчезнет, она рассеется по небу, земле, воздуху, поселится в каждом лепестке и листочке, обнимая тебя и защищая на протяжении всей твоей замечательной долгой жизни. Я уверена, так и будет! Прошу, будь счастлив. Будь счастлив за нас двоих...» 
Несколько раз моргнув, чтоб стряхнуть с ресниц слёзы, я встретилась с полными горечи дымчатыми глазами Тима и одними пересохшими губами беззвучно прошептала: «Я люблю тебя». 
Отдать жизнь за любимого человека?! Это не самая худшая смерть, если подумать. У меня не было сомнений, и даже страх куда-то улетучился. Пусть только это всё поскорее закончится. Даже немного приятно стало от осознания того, что факт моей гибели кого-то расстроит. А значит, я жила не зря. Вот только для мамы это будет удар. Но она определённо сильнее, чем думает. Да, такое сложное решение и одновременно простое. Потому что тот, ради кого я делала это, — достоин жизни. 
Моё внезапное равнодушие к происходящему немного изумило Аззана, но так как он был заинтересован только в том, чтобы морально уничтожить Тима, на мои эмоции ему было откровенно плевать. Парень больно схватил меня за плечо, впиваясь пальцами в сустав, и замахнулся, сверкнув лезвием ножа в воздухе. Он что-то говорил и точно целился в шею. Страшный вопль Саши раздался где-то позади, разбивая лесную тишину на невидимые кровавые осколки.  
Всё вокруг стало расплываться ярко-белым пятном.