Невозможно? или Мой тайный миллионер

Глава 1 Алёна

В школе я всегда смеялась над подружками, которые зачитывались романами о великой любви с первого взгляда, мечтали выйти замуж за принца, миллионера или, на худой конец, известного актёра. На всех ни принцев, ни миллионеров, ни даже актёров явно не хватит. Да и как можно мечтать встретить принца в нашем провинциальном городе, в тысячах километров от столицы и ещё дальше от Европы, где в основном они и обитают!

Тут и обычного-то парня встретить проблематично. Может, конечно, у меня слишком завышенные требования, но, дожив до 25 лет, я так и не встретила того, с кем хотелось бы прожить бок о бок не то что всю оставшуюся жизнь, но даже пару месяцев. Ну не получается у меня жизнь, «как у всех»!

Это была любимая присказка моей матери — «как у всех». С раннего детства я слышала, что мне нельзя сделать короткую стрижку — «на кого ты будешь похожа, надо носить косички, как у всех девочек, очень мило». А то, что у всех девочек нормальные волосы, а у меня рыжие лохмы, которые никогда не хотят расчёсываться, этого мама как будто не замечала. И «джинсы с кедами нельзя носить девочке в школу, надо надеть платьице (юбочку, сарафанчик), они такие прелестные, как у всех девочек, ты в них выглядишь очень милой».

Наверное, из-за того, что родители всё время пытались сделать меня «милой девочкой», я, в силу вредности своего характера, выросла пацанкой-хулиганкой. Окончив школу, я первым делом отправилась в парикмахерскую и обстригла ненавистные рыжие лохмы, а джинсы и кроссовки стали моей основной одеждой — и повседневной, и праздничной. Впрочем, праздничная одежда мне не особо и нужна была, потому как ни на какие праздники ( кино, рестораны, клубы) никто никогда меня не приглашал. Парни, а позже и мужчины, воспринимали меня скорее как друга-приятеля, чем как девушку. Списать домашку, занять денег до зарплаты или прикрыть отсутствие на работе — Алёна всегда поможет, спасёт и выручит.

И я уже к этому привыкла и даже перестала мечтать о принце на белом мерседесе, который вдруг увидит во мне — рост метр пятьдесят два, рыжие волосы, серые глаза, вечные джинсы и кроссовки и никаких изысканных манер — девушку своей мечты.

Конечно, я мечтала о семье — а кто не мечтал, но, понимая, что мне тут ничего не светит, завела собаку — белого лабрадора, которого назвала Принц. Ну чтоб хоть какой-то принц мне всё-таки достался.

А так как я была единственным ребёнком не только у моих родителей, но и единственной внучкой у моей единственной бабушки, которую я знала, то мне также досталась в наследство двушка в центре, в которую я с удовольствием переехала от родителей после окончания школы.

И, уже не стараясь получить одобрение от родителей, начала устраивать свою жизнь так, как хотелось мне, а не им. Поступила не на экономический или юридический, куда мне с золотой медалью была самая дорога, по мнению как учителей, так и родителей, а в Сельхозакадемию на ветеринара. И этим окончательно убила у родителей надежду сделать из меня что-то путное.

Ещё во время учёбы на последнем курсе устроилась работать в ветеринарную клинику в десяти минутах ходьбы от дома. В отличие от большинства сокурсников, я не тратила время на автошколы, ездить мне было некуда, работа рядом, поэтому вопрос о покупке машины и получении прав был не актуален.

В паре кварталов был расположен городской парк, куда мы с Принцем и ходили гулять каждый день, по утрам и вечерам.

И началось всё именно во время нашего очередного вечернего моциона. Был конец октября, холодно, снега ещё не было, зато каждый день с неба лились потоки холодной воды, превращая город в жалкое подобие Венеции. Переходить дорогу приходилось прямо по лужам, так как обойти их не представлялось возможным. Для нас с Принцем это не было проблемой, я же не принцесса — в резиновых сапогах чувствую себя прекрасно, а Принц вообще обожает лужи — чем глубже, тем интереснее.

Так вот, подойдя к светофору, мы, наученные горьким опытом, отошли подальше от проезжей части, принимать грязевой душ из луж как-то не хотелось. Но видимо, горький опыт был только у нас, потому что пронёсшиеся мимо машины окатили грязной водой стоявшего у самого края тротуара мужчину с ног до головы. Одетый явно не по погоде в кожаную куртку, лёгкие джинсы и кроссовки, он и так выглядел усталым и замёрзшим, а в подтёках грязи стал еще и жалким.

Зажёгся зелёный свет, и остальные пешеходы, благоразумно переждавшие поток машин подальше, ринулись через дорогу, смешно пытаясь перепрыгнуть бесконечную лужу. Я тоже шагнула было вперёд, но что-то заставило меня остановиться и оглянуться на мужчину. На вид ему было, наверное, лет под пятьдесят — заросшее бородой лицо, усталые глаза, седина в тёмных волосах. Он так и стоял на том же месте, словно в каком-то ступоре, и даже не предпринимал попыток как-то почистить свою одежду от грязи. Впрочем, это было бы бесполезно. Я не знаю, что меня дёрнуло обратиться к нему, то ли его измученный вид, то ли безнадёжность в усталых карих глазах. Я повернулась и спросила: