Незаконченный роман

1

 «А может быть, и ты – всего лишь заблужденье ума, бегущего от истины в мечту?» Шарль Бодлер


Ирина припарковала глянцевый черный «Бентли» возле небольшого филиала государственного университета. На полупустой студенческой стоянке среди нескольких хорошо потрепанных жизнью иномарок он привлек не меньше внимания, чем заимел бы космический корабль, появись он тут. Подобных автомобилей большинство местных жителей в своей жизни не видали и разу, впрочем, как и подобных женщин. И сама персона, и причины ее появления в маленьком ни чем не примечательном городке сразу же вызвали уйму толков среди местных жителей. Никто из здешних не был знаком с Ириной и не слышал о ней ни единого слова, отчего причина ее таинственного появления стала занимательной загадкой и самой обсуждаемой темой в городе. Эта роскошная женщина находилась в разительном контрасте с тусклой местностью и людьми, такими же непримечательными, как и все вокруг. Не заметить ее, встретив на улице, все равно что не заметить пробегающего мимо динозавра. Человек из другого времени меньше бы бросился в глаза местным жителям чем Ирина. Горожане терялись в догадках, что могло привести в их скромный городок столь необычную гостью.
 Ирина толкнула дверь и одновременно опустила на асфальт обе черные лаковые туфли, блестящие на солнце подстатьи своему любимчику  «Бентли», с которым она никогда не расставалась.  Ирина медленно шествовала по узкой улице по каким–то, только ей известным делам. Вся в черном, но не траурном, не повседневном. Какой–то особенный черный обволакивал идеальную фигуру, до того яркий, что ударял в глаза и слепил, как даже снегу в разгар зимы не под силу. Тонкое платье точно обрисовывало все изгибы совершенного тела, а в определенных местах ажурные резинки создавали волнующий рельеф на платье, выдавая легкие и прозрачные, почти призрачные чулки. Тончайший иранский шелк обтягивал стройные длинные ноги, придавая им приятный светло–бежевый оттенок близкий к цвету слоновой кости. Искусный, слегка небрежный, пучок густых черных волос на самой макушке удлинял и без того высокую фигуру. Непропорционально большие и черные, как смоль, глаза загадочно скрывались под огромными слегка затемненными очками. Безупречная осанка, тонкая лебединая шея, и шпильки в десять сантиметров делали ее схожей с натянутой струной, а чрезмерно поднятый подбородок прибавлял к этому портрету дерзкое высокомерие, свойственное каждому ее взгляду, каждому жесту, каждому слову. Местные диву давались, как эта заносчивая фифочка не шлепнется в лужу, до неба задирая нос. Но весь ее вид словно говорил: «Она не спотыкается. Нет. Никогда».
Ирина двинулась в сторону входа в единственный корпус университета, уверенно ступая по неровному тротуару, сплошь в трещинах и выбоинах, слегка раскачивая узкими, но приятно округлыми бедрами. Она посещала местный университет уже третий день подряд . Студенты побаивались ее, предполагая, что Ирина новый преподаватель, а преподаватели в свою очередь забеспокоились, подозревая в ней высокопоставленного проверяющего. Периодически таинственная незнакомка заговаривала со студентками, к концу разговора обычно раздражаясь, тыкала в девушек длинными костлявыми пальцами и ехидно бросала язвительный комментарий касательно недостатков их внешности или речи, словно мстя им за свой неоправданный интерес. Уже почти потеряв надежду найти здесь то, зачем она приехала в этот отсталый, нетронутый прогрессом, город, Ирина прогуливалась по длинным коридорам университета, упорно продолжая всматриваться в лица студенток.
Позабытый, пробирающий до дрожи звук старого звонка заставил Ирину поежиться. Все студенты в мгновение ока исчезли, скрепя и хлопая ветхими дверями аудиторий. Длинный коридор опустел. Ирина тихонько выругалась и пообещала себе завтра же уехать, как бы ни закончились ее поиски. Скука медленно, но верно загрызала насмерть, подобно сытому, но свирепому псу, что жадно обгладывает кости своей жертвы, с трудом заталкивая плоть в переполненный желудок. Из развлечений здесь только бестолковый телевизор и несколько предусмотрительно закачанных в I–Pad книг. Еще чуть–чуть и она научиться вязать. Желание поскорее проститься с городом подогревали ужасные дороги и полное отсутствие цивилизации. В гостинице даже люкс был настолько убогим, что большинство иностранцев не смогли бы заснуть от страха, что во сне им вырежут почки. Ирина уже вытащила из сумочки планшет, чтобы проглотить очередную книгу, как к расписанию подбежала запыхавшаяся худосочная девочка, которая явно опоздала на пару. Девочка мазнула взглядом по расписанию и заспешила в нужную сторону.
– Стой! – громким металлическим голосом бросила вдогонку Ирина, словно разрезая стальным ножом тишину опустевшего коридора.
Девчонка резко обернулась и замерла на месте, завороженная зрелищем, что открывалось ее глазам. Высокая, элегантная женщина, словно сошедшая с обложки «Voque», медленными уверенными шагами двигалась ей навстречу. Высокие каблуки, не спеша, отбивали ритм какого–то неизвестного танца, а обветшалые половые доски подпевали в такт волшебной мелодии, тихонько  поскрипывая.
– Опоздала? – спокойным, но по–прежнему ледяным голосом спросила Ирина, снимая неспешным движением большие квадратные очки.
Девочка поежилась. В десятках фильмов, что ей доводилось смотреть, этот жест использовали эффектные, волевые и опасные дамы. Ни разу упомянутый жест не предвещал ничего хорошего. Она, молча, надеялась, что жизнь не всегда похожа на фильм, хотя обычно ее надежды были прямо противоположны, как и большинства девушек ее возраста. Девочка растерянно кивнула после небольшой паузы.
– Зачем же злить преподавателя, врываясь в середине лекции? – тихо произнесла Ирина, улыбаясь улыбкой, значение которой нарушительница дисциплины понять не смогла.
Студентка вначале хотела возразить, что преподаватель совсем не разозлиться, потому как сам частенько грешит тем же, и вдруг сообразила, что от волнения не может произнести ни слова.  Девочка продолжала молчать, уставившись  на загадочную женщину, и про себя гадала кто же она такая.
– Раз уж ты так досадно опоздала, может быть, составишь мне компанию за обедом? До следующей пары времени еще много, – предложила Ирина, доброжелательно улыбаясь, но несмотря на широкую улыбку ее предложение слишком походило на приказ, – Меня зовут Ирина Раевич.
– Вероника Журавлева, – последовал медленный неуверенный ответ, словно девочка усомнилась в собственном имени.
– Будем дружить, – с неожиданным теплом быстро выговорила Раевич, будто стараясь ускорить дальнейший темп событий, и растянула алые губы в добродушной улыбке, дружелюбно протягивая тонкую руку.
Вероника кивнула, уставив на Ирину округленные глаза, и несмело подала ей свою мягкую загорелую кисть и изумленно взглянула на соединенные ладони. Странно. Никогда она не считала свою кожу темной, но на фоне неестественной бледности новоявленной подруги, Вероника казалась не меньше, чем смуглой. Ирина предложила следовать за ней и как бы Вероника ни хотела отказаться от нежданного приглашения, пошла, сама не понимая, по какой причине она безвольно согласилась делать то, чего ей делать совсем не хотелось. Еще сильнее Вероника захотела бежать прочь от незнакомки, когда перед глазами предстал красавчик «Бентли». Не узнав марку по значку, Вероника на глаз прикинула стоимость автомобиля, теперь ей всерьез стало страшно. Ехать куда бы то ни было с этой женщиной было очевидным безрассудством. И хотя внутри все боязливо сжималось, Вероника покорно села в авто, мысленно продолжая перебирать версии, кто эта женщина и что ей нужно. Шины взвизгнули от крутого разворота, и машина резко рванула вперед, моментально развивая скорость сверх ограничений. По дороге Вероника всматривалась в детали салона с внимательностью археолога к новым находкам. В конце концов, страх сменился любопытством, и Вероника стала с жадностью разглядывать все вокруг, словно перед ней был другой мир, и дверь в него отворилась ненадолго.
 Автомобиль притормозил у лучшего в городе ресторана, но к сожалению это не означало ни роскоши интерьера, ни изысканности кухни. Ирина заказала несколько легких блюд и, не желая мириться с низким уровнем обслуживания, сделала особые уточнения официанту. Тот совершенно не хотел делать для гостьи никаких исключений, но послушно согласился все исполнить, не понимая оснований своей услужливости. Кто–то мог бы предположить, что он был настолько очарован необыкновенной красотой и изысканностью Ирины, что готов был исполнить любое ее желание. Невозможно, очарование не могло стать причиной. Между жалким щупленьким официантом и утонченной шикарной женщиной лежала такая пропасть, что ее величественная красота не могла возбудить в нем никаких желаний. Ее красота внушала ему страх.
– Так сколько тебе лет? – спросила Ирина так, словно уже задавала ей этот вопрос раньше, делая вид, будто беседа давно начата.
– Девятнадцать, – оттараторила Вероника, запивая волнение водой.
– Оканчиваешь первый курс?
Вероника кивнула. Ирина рассматривала девочку с жадным любопытством, дотошностью педанта если хотите.  Длинная тугая коса спускалась до самого пояса, отражая каждый лучик света, что проникал сквозь окна. Такое не встретишь  на подиумах Москвы. Естественная непорочная красота. Сила, здоровье, чистота, но никакого глянца. Это ничего, Москва придаст ее лоска. Круглое лицо, едва намеченные скулы, тонкие губы, прямой нос, не маленький, но и настолько большой, чтобы уродовать – черты лица скорее назовешь приятными, чем красивыми, но большие, широко распахнутые глаза, как у маленького испуганного зверька, заставляли запомнить это лицо.
 Чередой вопросов Ирина постепенно втянула Веронику в спокойную, практически дружескую, беседу, предлагая, а, в сущности, вынуждая (чего, конечно, Вероника не могла заметить) ее говорить о себе.  Наивная натура девочки легко поддавалась на хитрые уловки – слова не успевали слетать с языка, словно предатели, выдавали секреты один за другим. Вероника и опомниться не успела, как незнакомка знала о ней все, что хотела. Черные глаза смотрели ласково и больше не устрашали непостижимой глубиной и проницательностью. Иногда Вероника оглядывалась на свой рассказ, удивляясь невольной откровенности, которая отнюдь ей не свойственна, но тут же отбрасывала эти мысли в сторону. Ирина внимательно слушала и одобрительно улыбалась. С каждой минутой страх Вероники становился все меньше и меньше, а потом и совсем исчез. Оказалось, что девочка не только очень наивна и доверчива, но и в крайней степени одинока. Это существенно облегчало задачу  Ирины. Она добилась расположения Вероники в считанные минуты. Конечно, Раевич привыкла оказывать на людей желаемое влияние, но скорость, с которой она покорила Веронику, польстила даже ее самонадеянной натуре. Вероника оказалась доверчивее трехлетнего малыша, который верит в Деда Мороза. Она так быстро открылась одной лишь улыбке Ирины, как будто ее никто никогда не обманывал. Вероника с радостью рассказывала все, что Ирина хотела знать. Стало ясно: девочке не хватает друга. Несколько лет назад с ней произошла трагедия, которая превратила ее в замкнутую одиночку.  В автокатастрофе погибла вся семья Вероники, оставив ее одну во всем белом свете.  Бедной девочке не с кем было разделить свое горе, оно досталось ей все целиком. Бедняжка долго пила из своей горькой чаши, пока не показалось дно. И тут Вероника обнаружила, что и радость делить больше не с кем. Так, весь мир стал принадлежать ей одной. Утро, день, вечер, ночь – стали ее безраздельно, но как бы ей хотелось с кем–нибудь их разделить.
О несчастном случае Ирина услышала к десерту. Уж слишком это терзало душу девочки. Наивный взгляд ясных карих глаз, искренняя улыбка, бедность, живой ум, – с каждой секундой Ирина все больше убеждалась, что нашла то, что искала. А узнав, что Вероника к тому же круглая сирота, приняла окончательное решение.
– Полагаю, что девушке твоего ума должно быть довольно скучно в этих местах. Тебе бы хотелось провести летние каникулы в Москве? – начала Ирина с фальшивой сердечностью в голосе, – Ты могла бы поработать моим помощником, познакомиться с модой, побывать на светских мероприятиях. Столичная жизнь куда интереснее здешней, – Ирина хищно смотрела в округленные глаза Вероники, понимая, что та проглотила наживку.
– В Москве? – нетвердо переспросила Вероника, сомневаясь, что все поняла правильно, – Все лето? С Вами?
– С тобой, – поправила Ирина, – говори мне ты, – попросила она, дружески  положив тонкую белую руку на запястье девочки.
Вероника без проблем получала разрешение декана сдать экзамены досрочно. Не прошло и месяца, как Вероника, упаковав свой миниатюрный чемоданчик, счастливой птичкой упорхнула в столицу.