Незаменимая

Глава 5

Остаток дня я провела как в забытьи: всем улыбалась, отвечала невпопад, и старалась не смотреть в сторону Ольгерда, когда он появлялся поблизости. Сталкивались мы часто: на вечерней прогулке, за ужином, после него – у камина. Приезд мамы и тети Лигии разбавил ставшее для нас привычным уединение. И Ольгерду, и мне пришлось вспомнить о хороших манерах и этикете, и на правах хозяина и его невесты везде сопровождать гостий. Они-то меня ничуть не смущали, наоборот, с ними в доме стало уютно. А вот Ольгерд… После маминых откровений то и дело мерещился кровожадный блеск в его глазах. О том, где у него прячется страшная «штука» я даже помыслить боялась – гнала прочь малейшие намеки из головы.

Когда за окнами сгустился сумрак, и встала в свою стражу луна, я поспешила к себе. Ворвалась в комнату, тут же заперла дверь, хотя прежде не делала этого. Не пустила и жалобно скребущуюся Клоззи – она пришла помочь мне умыться. С лихорадочной поспешностью заверила ее, что справлюсь сама, и упала на постель. Но ни умыться остывающей в кувшине водой, заранее принесенной горничной, ни раздеться я так и не смогла. Заснула, едва закрыла глаза.

Виденье было тяжелым, вязким. Кто-то стоял передо мной – сонной и беспомощной, с головой накрытой одеялом. Даже сквозь него я чувствовала злобный взгляд чудовища, слышала свистящее дыхание. Тряслась, пыталась кричать, но лишь как рыба разевала немой рот. Догадалась, что сплю, но легче не стало. Когда же спасавшее меня одеяло полетело в сторону, дар речи пропал окончательно.

Передо мной стоял Ольгерд, обнаженный по пояс. Смотрел на меня пристально, но не зло. А мне стало страшно. Озноб пробил до костей, и даже сквозь сон я ощутила, как лихорадочно зашлось сердце. Руки непроизвольно сцепились на животе в районе пупка. Наконец, до меня дошло, что происходит - мы уже женаты и новоиспеченный супруг пришел сеять семя. От этой мысли стало еще хуже – теперь меня бросило в жар. Пот лил градом с лица, заволакивал глаза, когда же я справилась с этой напастью, то сама попыталась закрыть их – не вышло! Из-за спины Ольгерда вырастали щупальца, как у осьминога. Глаза его налились злостью, выкатились на щеки, рот искривился, выпуская наружу клыки. Он трясся от смеха, скалился. Щупальца, росшие у него из спины, становились всё длинные и тянулись ко мне. Я снова закричала, но не услышала ни звука.

Это сон, сон, сон… Сон! Твердила без устали, пыталась спрыгнуть с кровати, но тело налилось свинцом, стало непослушным и ватным. Кажется, я кричала без остановки – на потеху почти добравшегося до меня мерзкими щупальцами чудовища.

- Потерпи, милая, - раздалось вдруг у самого уха.

Голос был ласковым, родным, и слышала я его точно не во сне. Рванула всем сознанием туда, там - спасение! Монстр-Ольгерд недовольно клацнул двумя рядами ровных белых зубов с выпирающими клыками и растворился.

Вместо него перед глазами, сердобольно склонившись ко мне и всматриваясь в лицо, возникла мама. Я всхлипнула и потянулась к ней – прижаться, ощутить себя в безопасности. Как тогда, когда мы с Биргит на ночь наслушались рассказов нянюшки про асьтаху, поцелуем высасывавшего из девушек душу. Недели две маме пришлось спать с нами на расстеленном на полу матрасе. Но обнять ее сейчас не получилось – тело и впрямь стало ватным, непослушным. Едва оторвавшись от подушки, я тут же повалилась обратно.

- У тебя был жар, - назидательным тоном сказала мама, поджимая губы. Она протянула ко мне руку и положила на лоб холодное мокрое полотенце. – Надо же, до чего себя растравила!

Я не нашла ничего лучше, как раскашляться.

- И что это за дурная привычка – запирать двери? – продолжала мама. – Кто тебе тут причинит вред? Хорошо еще, Ольгерд не побоялся влезть в окно и открыть тебя, глупенькую!

Я вздрогнула – влез в окно! А я-то и правда глупа! Запирала двери, а окно оставила нараспашку! На радость злым духам и неожиданным спасителям… По щекам потекли злые слезы. Злилась не на маму или жениха – на себя саму. Навыдумывала всяких глупостей, сделала из себя жертву. Мама тысячу раз права – сколько таких мужей и жен живут, не испытывая друг к другу ничего, кроме уважения? Чем я – лучше?

- И потом – скоро приедут гости, а ты вздумала впадать в горячку! Это уже совсем никуда не годится, - мама продолжала говорить. Слова сливались, превращаясь из связной речи в непонятное бормотание. Только сейчас я ощутила, как сильно гудела голова. Прикрыв глаза, тут же снова провалилась в сон. На этот раз – серый и пустой.

Я просыпалась еще несколько раз. И каждый из них рядом была мама. Не удивилась бы, если она и впрямь расстелила бы рядом матрас и просила приносить ей еду в мою комнату. Пока же она обходилась кувшином воды на столе и креслом. Просыпаясь, я неизменно видела ее на нем, задумчиво смотревшую в окно.

Оказывается, Ольгерд тоже несколько раз приходил – справиться о моем здоровье. Мама радостно сообщила об этом, как только я пошла на поправку и начала есть. До этого она пыталась кормить меня жидким бульоном и молоком с медом, но меня тут же тошнило. Не хватало только тети Лигии, но она почему-то не появлялась. Даже не спрашивала обо мне через прислугу. В душу скользнула обида, засела занозой. Всё-таки я считала леди Партенн не просто родней будущего мужа, а своёй тетушкой. Неужели, ошиблась? Впрочем, чему тут удивляться? Сейчас я чувствовала себя не только беспомощной, но и жутко глупой.